«Кажется, выключила. Тут все такое древнее, того и гляди развалится. А еще тараканы и ужасное кресло. Ужасное. И ковер нужно в химчистку отнести. – Она пошла на кухню, но теперь, хоть и едва слышно, можно было разобрать ее слова: – Представляешь, я встретила Яна из лагеря. Того самого. Показал мне, как дойти до квартиры. Он здесь рядом живет. Я позвала его прийти завтра. Пусть с ковром поможет. И перестановку сделаем. Почему? Да ладно, он добрый. Рвался помогать. Ты ревнуешь? Серьезно? Он просто старался быть хорошим. Не говори глупости! Ничего такого нет и не было. Мы просто купались. Я уже сто раз тебе говорила. За что? Я это прекрасно знаю. Да нет же, он скромно себя ведет. Какой же ты бываешь ужасный! Прекрати психовать! С ума сошел? Я уже заплатила за месяц. Скажу ему, чтобы не приходил. Ты – параноик! Если не перестанешь об этом говорить, я тоже начну представлять. Ну началось. Ты таблетки принимал сегодня?

Разговор так резко оборвался, что стало понятно: кто-то из них отключился.

Но через несколько секунд Ева заговорила снова. Только уже громче и раздраженнее:

– Алик, хватит! Тебе сегодня нужна двойная доза. Давай не сейчас.

Меня снова бросило в жар.

– Я не буду этого делать! Мне не за что ему мстить. Да, он мне нравится, но то, в чем ты меня обвиняешь, неправда. И вообще, я больше так не могу. Я устала. Еще немного, и мне придется согласиться с родителями. Да, я тебя люблю, но у всего есть предел. Вся моя жизнь перевернута из-за того, что я стараюсь помочь тебе, а ты этого не ценишь. Не смей мне угрожать! В этот раз я нашла надежное место и подсказок тебе не дам. У кого узнаешь? Она тебе не скажет. Если ты не перестанешь так со мной разговаривать, я заблокирую тебя и исчезну насовсем. В другой город перееду. Или даже в другую страну. Поменяю фамилию и…

Ева вернулась в комнату.

– …начну новую жизнь. Счастливую, настоящую, для себя. Конечно боюсь. Но тогда мне придется пойти на крайние меры. Ты же понимаешь, о чем я? – Голос приблизился к микрофону. – Вот черт, не на ту кнопку нажала».

Однажды Митя подарил мне на шестнадцатилетие огромную коробку. Она была завернута в подарочную бумагу, и о содержимом приходилось только догадываться. Водрузив ее на письменный стол, я принялся нетерпеливо сдирать упаковку. Успев за это время предположить, что внутри роликовая доска, гитара или набор хоккейной защиты, но когда раскрыл, то обнаружил еще одну коробку, тоже обернутую подарочной бумагой, а в ней еще одну и еще. Коробки, как матрешки, были вложены одна в другую, и догадки о том, что же внутри, стремительно менялись. В итоге, когда я добрался до самого подарка, комната оказалась завалена коробками, Митя счастливо хихикал, а я недоуменно держал в руках обычный ластик. Большего разочарования я не испытывал ни до, ни после этого дня.