Обдумывать и осмысливать все это было слишком тяжело. Я даже переслушивать их разговор не стал. Я если не сломался, то выдохся. Опустошился.

Гораздо проще признать существование соулмейтов, чем принять иррациональную реальность дофаминовых адептов.

К счастью, мамины таблетки обладали успокаивающим и снотворным эффектом, поэтому я, перестелив постель, вскоре уснул. А проснулся уже в темноте и с чувством необъяснимого волнения, будто на плите что-то готовится, а я об этом забыл.

В квартире стояла тишина.

Телефон остался на кухне. Из-за того, что в нем была эта запись, прикасаться к нему было неприятно. Я и удалить ее не мог, и смириться с ее существованием сил не было.

За окном дворники скребли снег – идеальный саундтрек к тому, что творилось у меня на душе.

Пожалуй, стоило рассказать обо всем Наташе. Единственная возможность рассеять этот непроглядный душевный мрак.

Завернувшись в одеяло, я дошел до кухни, отыскал брошенный, хоть и ни в чем не повинный телефон и увидел уведомления о трех звонках от мамы и одном от Алика.

Пульс тут же забился в висках.

Что ему нужно? Неделя еще не прошла. К выяснениям отношений я был совершенно не готов, но все равно немедленно перезвонил ему.

– Обстоятельства изменились. Пришлось никуда не ехать, – сразу сообщил Алик. – Продолжим? На чем мы там остановились? Ах да, ты звал в «Дофамин». В общем, ничего с этим не выйдет. Я не могу ждать. У меня теперь нет столько времени. Ты, вообще, собираешься искать Еву? Или она тебе больше не нужна? Наигрался? Сдулся? Или новая игрушка интереснее?

– Я все знаю. Про тебя и про вас с Евой.

– Серьезно? И что же ты знаешь? – Алик недоверчиво фыркнул.

– Знаю, что вы заодно, и больше на всю эту фигню не поведусь. Так уж получилось. Я послушал запись вашего с ней разговора.

– Да ладно? – ахнул Алик. – Вот это ты молодец! Можешь же, если захочешь. Очень хорошо. Я рад. А то раскачиваешь тебя, раскачиваешь, а ты на ручнике. Да… Ева подлючка, признаю. Она умеет. Но за это я ее и люблю. То, как она меня завела тобой, дорогого стоит. Никакое хождение по канату без страховки не сравнится с ее умением вдохновлять. Господи, если бы ты знал, как я хочу тебя убить! От одной мысли об этом мурашки. Но смерть, как ты правильно однажды заметил, это слишком просто и скучно. Легкий дофамин быстро проходит, придется придумывать что-то еще, а зачем, если можно наблюдать за твоими страданиями и кайфовать?

Теперь я знал, что с ним, и от этого слова Алика звучали еще более неприятно, чем обычно.

– Но тебе… вам. Вам все-таки придется поискать новые варианты развлечений, потому что меня в этой игре больше ничто не привлекает. – Потребовалось немалое самообладание, чтобы говорить спокойным, ровным голосом, понимая, что с психами иначе нельзя.