Но вот теперь нахлынувшая горечь была схожа именно с тем ощущением, только в разы сильнее.

Потрясения, переворачивающего сознание, я не испытал, вероятно, глубоко в душе догадываясь о чем-то подобном, но обида, жгучая, беспомощная, детская, сдавила из без того больное горло. Перекрыла кислород, и дыхание сбилось.

Кто бы мог подумать, что у такого бесчувственного человека, как я, может случиться истерика? Потому что для того, чтобы снова начать дышать, мне пришлось расхохотаться; и смеялся я до слез, до икоты, до предательского озноба, неизменного предвестника поднимающейся температуры.

Глава 36

Глава 36

«Чем сильнее ты боишься чего-то, тем с большей вероятностью это и произойдет» – сказано в законах Мерфи. Но я придумал дополнение:

«Чем сильнее ты чего-то избегаешь, тем вероятнее окажешься в это втянут».

Теперь все складывалось.

Алик был тем самым братом Евы, которого она называла Востоком и от которого убегала. И конечно же, то, что они оба оказались в «Дофамине», не могло быть случайностью. Ева надеялась спрятаться от него в лесу, но он нашел ее. И, скорей всего, именно тогда, когда мы с ней отправились на озеро. Он видел наше купание, и это его взбесило.

Возможно, как и Салем, он рассчитывал застать Еву с Геной, но нашел со мной. Алик-то и ударил ее, а услышав приближение кураторши, исчез.

Почему Ева предложила мне самоволку с купанием, оставалось загадкой, но если она не знала об участии Алика в игре и бежала в «Дофамин» именно от него, то в этом могло и не быть какого-то тайного смысла. Если только она не собиралась похитить мою душу, как говорила Наташа.

Все смешалось. Нелепое, надуманное и игровое шло бок о бок с жестоким, жизненным и пугающим своей абсурдной мотивацией.

Тем не менее Алик взъелся на меня, главным образом из‑за Евы. Потому и рвался победить в игре, чтобы доказать ей свое превосходство. А с учетом его психического заболевания все это превратилось в некую навязчивую идею, целью которой было унизить меня, наказать, заставить раскаиваться – все что угодно, потому что удовлетворение от мести высвобождает дофамин и вызывает ощущение вознаграждения.

Я встретился с Евой в автобусе, и Алик разозлился. Можно было лишь догадываться, что именно он говорил ей по телефону, но идея с похищением явно принадлежала ему.

В этой истории оставалось множество белых пятен: кто Алик все-таки для Евы? Брат или любовник? Почему она вернулась после Нового года? Откуда Алик узнал, где находится квартира Егора Степановича? И если Ева сама сказала ему об этом, то для чего постоянно переезжала?