– Я с ней поговорю.

Испустив тяжкий стон, Лофтон отвела с лица прядь светлых волос.

– Не надо с ней говорить. Мне не нужно, чтобы ты за меня просила.

– А что, если будем владеть им пополам? И хозяйками Вудмонта станут обе дочери Элайны.

– Я ведь даже толком тебя не знаю. А теперь ты ей еще и первого внука принесешь.

Либби поднялась со стула и сделала глубокий вдох, надеясь, что это сможет унять сумбур в желудке.

– Хватит уже ныть, Лофтон. Ты ведешь себя как маленькая.

– Я не маленькая.

«Вот именно, как пятилетняя девочка», – мелькнуло в голове у Либби, но, услышав за дверью приближающиеся шаги, она не стала это озвучивать. Через мгновение занавеска отдернулась, и в палате появились Элайна и Тед с усталыми и перепуганными лицами.

– Ты не отвечала на звонки, – сказала Элайна, приподняв в руке свой сотовый.

– Прошу прощения.

– Всегда отвечай на звонки. Ты даже не представляешь, чего только ужасного не промелькнуло у меня за это время в голове! – Голос у Элайны был, как у крайне встревоженной мамаши, изо всех сил сдерживающейся, чтобы не отругать свое взрослое дитя.

– Я все поняла. Больше этого не повторится. – И Либби отступила к двери, с радостью препоручая свою младшую сестренку обеспокоенной матери.

Элайна ласково отвела назад волосы с лица Лофтон и поцеловала ее в лоб:

– Господи, как же я счастлива, что ты жива.

– Прости меня, мам, – отозвалась Лофтон тихим, полным раскаяния голосом.

– Спасибо тебе, – обернулась Элайна к Либби.

– Да не за что.

– Мы сможем чуть попозже поговорить?