– Я прекратил лечение за несколько месяцев до того, как умерла твоя мама. Когда ты приехала… я не хотел расстраивать тебя очередными дурными новостями. Я думал, что у меня осталось больше времени.

– Но еще до этого… врач сказал, ты много лет сражался с раком. Ты ничего не говорил нам.

– Вам с мамой и так приходилось несладко.

– Тебе не стоило оставаться с болезнью один на один! – Я не понимала, что меня мучило сильнее: то, что он никому не рассказал о своем лечении, или то, что он посвятил последние месяцы жизни заботе обо мне.

Он сжал мою руку.

– Неужели мы больше ничего не можем? Мама лечилась разными экспериментальными методами! – Но я устал сражаться, малышка. Очень устал.

– Ладно, – прошептала я, пытаясь справиться со слезами. Ради дяди мне предстояло оставаться сильной. Но силы испарились. Я чувствовала, как распадаюсь на миллион крошечных осколков. – Все нормально.

Дядя покачал головой.

– Я понимаю, как твоей маме удалось продержаться так долго. Ты – замечательная девочка, Бруклин. Ради тебя стоит сражаться.

И ради него тоже стоило сражаться. Я отдала бы что угодно, лишь бы он продолжал дышать. Все, лишь бы и он не покидал меня.

Я держала его руку до того момента, пока он не испустил последний вздох. Пока его пальцы не похолодели. Пока медсестры не увели меня от него.

Глава 32 Среда

Глава 32

Среда

Миссис Алькарас удочерила меня. Она подписала согласие стать моим опекуном незадолго до смерти дяди. Кеннеди думала, что дядя приносил свидетельство о браке. Но Джим не планировал начинать новую жизнь. Он пытался уладить дела перед смертью. Как оказалось, я оставалась единственным человеком, кто не знал о том, что с ним происходило. Кеннеди и ее матери было известно о болезни дяди. Но, в отличие от миссис Алькарас, Кеннеди считала, что он продолжал принимать лекарство. Она думала, что ему стало лучше. Смерть дяди стала для нее ударом, как и для меня. Я слышала, как она всхлипывала по ночам перед тем, как уснуть. И у меня не хватало духа сердиться на них обеих.

Я покосилась на Кеннеди, лежавшую на кровати в нашей общей маленькой комнате. Подруга ровно дышала. Я тихонько встала с постели, стараясь не потревожить ее, и на цыпочках прокралась к входной двери. Миссис Алькарас крепко спала. Через дверь я слышала, как она сопела. Я уже и привыкла к этим звукам. Как будто они сопровождали меня всю жизнь. Но я не хотела забывать дядю. Я провела с ним не так много времени, но все равно не собиралась отпускать эту часть своей жизни. И вряд ли когда-нибудь соберусь.

Я побрела по коридору в дядину квартиру. Почти все вещи уже были собраны в коробки. К концу месяца в квартиру въезжали новые жильцы. Но до этого момента… я немного успокаивалась, возвращаясь сюда.