– Жаль, что у меня не получилось узнать его поближе, – сказал Мэтт и поцеловал меня в висок. – Судя по твоим словам, он был замечательным человеком.

– Да, был. – Я поймала себя на мысли, что говорю о дяде в прошедшем времени, и слезы снова потекли у меня из глаз. – Знаешь главную причину, по которой я так донимала его расспросами об отце? – Я посмотрела на Мэтта. Синяк на лице почти исчез, а глаза цвета шоколада смотрели на меня с нежностью. – Боялась, как бы мы с тобой не оказались родственниками.

Мэтт улыбнулся.

– Спросила бы у меня. Мои родители живут в счастливом браке уже больше двадцати лет. Даже до сих пор целуются на людях. Это, конечно, со стороны выглядит довольно странно.

Я рассмеялась. Кажется, впервые за много дней.

Улыбка Мэтта стала еще шире.

– Возможно, – он приподнял мою руку, – когда-нибудь ты тоже будешь носить фамилию Колдуэлл. – Он провел указательным пальцем по моему безымянному. – Когда станешь моей женой.

Я прыснула со смеху и пробормотала:

– Ага, конечно.

– Что? Ты мне не веришь? Забыла, что я буду твоим первым во всех смыслах? – Его губы слегка коснулись моих губ.

– Хочешь стать моим первым мужем? Хмм…

– Твоим единственным мужем.

– Какие глупости!

Мэттью посмотрел на меня так, словно и не думал шутить.

– Бруклин, я хочу, чтобы ты знала: я никуда не исчезну. Ты меня никогда не потеряешь.

Глаза вновь защипало от слез.

– Нет, только не надо опять плакать! – воскликнул он со смехом и обнял меня.

Впервые за эту неделю я плакала не из-за грусти. Я плакала от счастья. Я не потеряла все, как мне казалось. У меня оставались Кеннеди и миссис Алькарас. У меня оставался Мэтт. Я знала, что он у меня есть. Он не стал бы мне лгать. Только не сейчас. Я закрыла глаза и прислушалась к стуку его сердца. Мне хотелось, чтобы оно билось в такт с моим. Мне хотелось, чтобы его сердце оказалось таким же сильным, как его руки.

И ты меня тоже никогда не потеряешь.