Она вдруг выпрямилась, уставилась в пустоту. Слёзы катились по её щекам одна за другой.

— Нет… Я этого не переживу, — тихо и внятно сказала она. — Я не смогу с этим жить.

— Что мне, идти вещи собирать и проваливать?.. — тупо спросил Майкл.

Кристофер побелел. Вскочил, схватил за руку, стиснул железными пальцами.

— Никуда не пойдёшь, — и приказал шепотом: — Сядь.

Майкл открыл рот от боли, удивлённо моргнул. Кристофер выпустил его, повторил:

— Сядь, — и добавил мягче: — Не дури, ну.

Майкл растёр красные пятна на запястье, слишком потрясённый, чтобы послушаться. Так и остался стоять. Кристофер обернулся к жене:

— Ну?.. Теперь-то можно про Леннерта рассказать?..

— Делай, что хочешь, — та вздохнула, опустила голову. Промокнула глаза краем фартука.

— Достань стаканы из буфета, — тихо велел Кристофер, мрачно глянув на сына.

— Зачем?.. — растерянно спросил Майкл. — То есть… сколько?..

— На всех, — Эмма вытерла нос и высморкалась в салфетку. — Я с вами.

— Леннерт был на три года младше меня, — сказал Кристофер.

Он принёс початую бутылку виски, которая хранилась для особых случаев, разлил по стаканам для сока. Эмма выпила сразу, не поморщившись, кивнула ему добавить ещё. Кристофер сел рядом с ней, поставил бутылку на журнальный столик. Майкл пристроился на краю кресла, смотрел на них, крутил в руках стакан с вишенками по краю и молчал.

Кристофер тяжело вздохнул.

— Леннерту всегда нравились мальчики.

Майкл подумал, что всегда об этом догадывался. Слишком странно его история замалчивалась, слишком нервно мать пресекала любую попытку вспомнить о нём. Он придумал себе, что Леннерт угодил за решётку, чтобы уцепиться за простое объяснение и не думать, не сопоставлять… Не сравнивать с собой.

— У нас была паршивая семья, честно сказать, — продолжил Кристофер. — И мы с ним держались друг за друга. У него от меня секретов не было. Я видел, как всё это начиналось. Как он влюблялся… Времена тогда были другие. Всё тайно, намёками, оговорками…

Майкл глотнул виски, обжёгся с непривычки.