— Мне жаль, что я вас расстроил, — тот опустил голову.

— Хватит ерунду говорить, — не выдержал Майкл и встал рядом. — Ты никого не расстроил, это я постарался.

Эмма вздохнула и поднялась на ноги.

— Что уж теперь, — сказала она. — Майкл всегда делает по-своему. Оставайся. Будем обедать.

Она смягчилась, будто смирилась с неизбежным. Сцепила руки на животе. Молчание было таким неловким, что от него хотелось сбежать в Канаду или ещё дальше.

— Я разложу стол, — сказал Майкл.

— Да… пойду за скатертью.

Эмма мимоходом погладила Джеймса по плечу, выходя из гостиной, тихо всхлипнула уже в коридоре.

— Мне очень жаль… — повторил тот.

— Не извиняйся, если не виноват, — сказал Кристофер, отодвигая мебель к стенам комнаты, чтобы освободить место для стола. — Майкл сказал, он сам за тобой волочиться начал. Правда, что ли?

— Правда, — ответил тот. Он поставил раздвижной стол в центр, принёс пару стульев из кухни.

— Ну хоть ты расскажи, — Кристофер опёрся руками о спинку кресла, глядя на Джеймса. — А то он молчит, как партизан. Как вы познакомились?..

— Я же говорил, — Майкл вынул из буфета стопку тарелок. — Это у Сары было.

Кристофер только махнул на него рукой, мол, не тебя спрашиваю.

— Давайте я помогу, — предложил Джеймс. — Что нужно сделать?..

— Пирог из духовки достать, — Кристофер выпустил спинку и выпрямился. — Чайник притащить, лимон нарезать. Ты у нас на кухне уже и так всё знаешь. А я разберу, — он кивнул на пакеты, оставленные возле лестницы, — что ещё на стол пойдёт.

Эмма вернулась с белой скатертью, застелила стол, разгладила складки. Майкл расставил тарелки на четверых, пока Джеймс с отцом возились на кухне. Мать смотрела на него исподлобья, машинально поправляя уголки скатерти, и молчала.

— Ну, чего ещё?.. — вздохнул он.

— Когда ты первый раз разбился, — тихо сказала она, — я думала, никогда тебя больше за руль не пущу. Но ты так рвался на свои гонки… что я смирилась. Думала — раз это делает тебя счастливым, буду молиться, чтобы ты не свернул себе шею. Потом привыкла… Наверное, теперь тоже привыкну. Любишь ты со смертью играть, никого не слышишь.

— С какой ещё смертью?.. — устало переспросил Майкл.