— О! Прошу прощения! Теперь с вами, товарищ Лысогор. Знаете, так все обернулось досадно. Экзамены вы сдали, скажу я вам, ну… как бы это сказать… Одним словом, просто блестяще! Блестяще, конечно, сравнительно. Но… произошло, знаете, довольно огорчительное недоразумение. Там у вас, на месте, наше письмо не совсем точно поняли. А мы только теперь вот, уже на мандатной, обнаружили. Одним словом, хотя все, как говорится, в ажуре — экзамены, социальное происхождение, наконец, даже стаж… Вот только одна деталь: стаж у вас комсомольский, а вуз у нас коммунистический, закрытого типа, и принимают сюда только членов партии с пятилетним стажем и выше. Вы сами ведь понимаете! Инцидент произошел беспрецедентный… — Тут он умолк, передохнул, погладил ладонью лысину и, вздохнув, продолжил: — Так что, как видите… Но… Я, конечно, ничего не гарантирую. Но вы понравились членам комиссии… И потом еще представитель Центрального Комитета… Так что прошу вас зайти сюда через два дня, — он взглянул на часы, — ну, в пятнадцать ноль-ноль…

Вся сложность и, собственно, бесперспективность для него того, что произошло, дошли до Андрея во всей своей трагической ясности уже после того, как он вышел из помещения и оказался на залитой мягкими, но почти не греющими лучами послеобеденного октябрьского солнца московской улице. Он был уверен, что в такой ситуации на что-нибудь хорошее надеяться напрасно, что его судьба этим летом, словно бы в отместку за большое весеннее счастье, обрушивает на его голову удар за ударом и что послезавтрашний день ничего уже не спасет. И все же решил не пренебрегать ничем и терпеливо подождать два дня.

Ждал, помнится, в общежитии, в город не выходил, лежал на кровати на полосатом матраце, с газетой или книгой перед ничего не видящими глазами.

— Ага! Товарищ Лысогор! — приветливо встретил его на третий день в три часа дня лысый мужчина в чесучовом пиджаке. — Прошу, садитесь! Мы, знаете, посоветовались, доложили… — Он ткнул большим пальцем правой руки куда-то в потолок и улыбнулся доброй усталой улыбкой. — Завтра вас вызовут на мандатную комиссию. Ей, знаете, рекомендовано в случае чего сделать исключение. Создать, так сказать, прецедент… — Он многозначительно взглянул на Андрея, прищурил глаза и перешел на «ты»: — Это, конечно, пока между нами. Но предварительно, так сказать, могу сообщить: ты, хотя еще только комсомолец, но имеешь чудесные характеристики, совсем неплохие для твоих лет образование, знания. Происхождение почти пролетарское. Опять же молодость. А нашему молодому Советскому государству вот так, — он провел большим пальцем поперек своей длинной худой шеи, — вот так, понимаешь, нужны наши, новые кадры и особенно востоковеды. Одним словом, велено мне предупредить тебя… — Тут он снова на миг и снова нарочно задержался, умолк и закончил, весело повышая голос: — …предупредить, что сможем взять тебя на китайский…