— Еще только один вопрос, — сказал Косточкин. — Она живет на Соборной горе?

— Ни слова не скажу, — ответила Яна. — У вас какие-то странные способности вытягивать разные сведения. С кем вы сотрудничаете?.. Не журналист ли, часом?

— Свадебный фотограф, — ответил Косточкин, прикладывая два пальца к козырьку своей итальянки.

— Мне мгновенно увиделась у вас на голове какая-то шляпа с перьями, которую вы и должны были снять и расшаркаться.

— Придворный фотограф неизвестно чьего величества? — спросил Косточкин.

— Вас еще не завербовал Охлопьев? По-моему, он не прочь расширить свой клуб и выпускать даже газету.

— Пока нет.

— Поразительно, но возникает такое впечатление, что вы… что вас здесь и не хватало.

— Кому? — спросил Косточкин.

Девушка не ответила, прильнула к бойнице и посмотрела на ту сторону, где в тумане тонули деревья и холмы.

— Эшкрофт из Лондона? — спросила она.

— Вообще-то родился в пригороде Уигана в самом центре Британии.

— Он и сейчас играет в этой группе?

— Нет. Они то собирались, то разбегались… Наркотики, слава, то-сё… Как обычно. А сейчас он создал группу под названием «Объединенные Нации Звука».

— Ох ты, мамочки! — воскликнула девушка.

— Да… Старик сдал.

— Обязательно его послушаю.

— Только «The Verve»… Но, честно сказать, мне он надоел. На самом-то деле Эшкрофт даже внешне похож на Джаггера, не говоря о голосе. Это странная копия Джаггера, вот что. Наверное, поэтому он и нервничает… Хотя вот его «Северная душа» — да, хороша.

— Песенка?

— Ага. Слушал, приехав впервые в этот город… Теперь уже, как у индейцев, будет устойчивая ассоциация.