Андреас сидел за столом в углу бара и печатал на планшете. По пути к нему до Пип донеслись от стола, где сидели три бизнесмена-американца, слова: “Тони Филд”. Американцы смотрели на Андреаса, и это усугубляло ее смущение, когда она, никому не известная, садилась рядом с ним. Он печатал еще несколько секунд, потом поднял глаза от планшета и улыбнулся ей.
– Итак, – сказал он.
– Вот именно: итак, – отозвалась Пип. – Все это крайне необычно.
– Хотите выпить?
– Нас не выгонят отсюда, если я не буду?
– Конечно, нет.
Она скрестила руки на груди, чтобы они не дрожали, но вместо них теперь задрожал подбородок. Она чувствовала себя абсолютно потерянной.
– У вас страшно испуганный вид, – сказал Андреас. – Пожалуйста, не пугайтесь. Я понимаю, вам все это кажется странным, но поверьте, я вызвал вас сюда исключительно по делу. Мне надо с вами поговорить, но там я не могу. Там целая сеть наблюдения и прослушки, которую я же и создал.
– Всегда есть лес, – возразила Пип. – Кроме меня, там, по-моему, никто не гуляет.
– Доверьтесь мне. Так будет лучше.
– Доверие – пожалуй, противоположное тому, что я чувствую сейчас.
– Повторяю: это по делу, и только. Как вам нравится работать с Уиллоу?
– С Уиллоу? – Она оглянулась через плечо на американцев. Один из них все еще смотрел на Андреаса. – Все как вы обещали. Она ко мне искренне добра. Правда, не уверена, что она сохранит ко мне теплые чувства после того, как я побуду с вами в этом отеле. Коллин точно не сохранит. Я уже здорово скомпрометирована этой поездкой.
Андреас взглянул на американцев и легонько им помахал.
– Тут за углом есть милая
– И да и нет.
Идя по улице со Светоносцем, она ощущала за плечами свой глупый рюкзачок и чувствовала себя глупой деревенской девчонкой из долины Сан-Лоренсо. Над головой, перекрикивая шум автобусов и мотороллеров, стайкой пролетели оранжево-зеленые попугаи. Она жалела, что не может улететь с ними. В