Через полчаса скитаний я вышел к очередному памятнику истории: на этой площади стояли декабристы. Я похлопал рукой по камню-основанию памятника Петру и огляделся. Деревья уже сбросили листву, все здания вокруг отлично видны, последний раз я был тут летом, когда могучие кроны закрывали все вокруг, поэтому считал сегодняшний вид роскошью. Вся культура на трагедиях, кто пишет о завязке, кто о самом пекле, и до кульминации доходят лишь единицы. Но тут уже в полный голос заявляет о себе новое поколение, а у них там свои войны, свои герои и свои декабристы. Над бывшим зданием сената развивается флаг сегодняшней страны. А что будет завтра? Я немного пошаркал по гранитной крошке, которой здесь были усыпаны все дорожки – мне просто нравился этот звук. Поежился от холодного вечернего ветра со стороны реки. Бросил свою последнюю мысль на эту площадь: «А я ли буду писать романы от счастья, а не от печали?» и пошел обратно к гостинице, в которой нашел своё последнее пристанище Есенин.

Перейдя заполненную машинами дорогу и проходя мимо исполинских стен Исаакия, я снова погрузился в себя и толпу, но почти сразу же налетел на девушку, которая куда-то очень спешила. Я поднял взгляд на спешившую девушку:

– Привет, Маша! – радостно воскликнул я, узнав свою знакомую.

– О, привет, Коля! Отвратительно выглядишь!

– Спасибо, ты тоже ничего.

Мы рассмеялись.

– А у меня как раз есть то, что тебе нужно. Цвет позвал меня на небольшой концерт где-то на Петроградке, сейчас он ждет меня на машине у Адмиралтейства, я уже опоздала, времени нет, ты с нами?

Не раздумывая, я ответил «Да», и вот мы уже несемся обратно в скверик около Сенатской площади. Я неотрывно следую за ее разноцветным рюкзаком, сшитым из разных лоскутов толстой ткани, ей его подарила Сирень. Я сам и не заметил, как мы перешли на бег – моё пальто развивается, ноги несутся, и я уже чувствую себя героем совсем другого жанра. Прохожие оборачиваются и смотрят на нас двоих, таких молодых и еще не обузданных жизнью, с ветром в ушах, проносящихся мимо всего и всех. Я как будто почувствовал жизнь, но она сразу же поникла, когда Маша остановилась у Адмиралтейства и сказала:

– Уехал Цвет!

Она выдохнула и посмотрела на меня:

– Ну, еще раз привет. Какие планы?

Я пожал плечами:

– Посмотри на меня, ты думаешь, у меня есть план?

– Понятно.

И вот мы сидим на остановке. Фонари уже зажглись, и город оделся в свет электричества. Непоэтично, но как есть.

– А почему Цвет не стал задерживаться и ждать тебя?

– Ну, так это его концерт. Ему опаздывать нельзя, по крайней мере, при его сегодняшнем статусе.