– Здравствуйте, а тут стояла кукла, что с ней? Ее купили или…

– Да, да, вы немного опоздали, молодой человек, – с искренним сопереживанием сказала мне немолодая продавщица с добрым лицом. – Ее где-то полчаса назад купили мама с дочкой. К сожалению, вот так получилось. И второй такой же уже не найти, это авторская работа.

– Да, я знаю, спасибо.

– Вот так получилось, – развела женщина руками.

– Ничего, ничего, всё в порядке.

– Так получилось…

Мы с Машей вышли на улицу через ближайший выход. Сыро – пока мы были внутри, снова прошел дождь. Она ничего не спрашивала, а я почувствовал, что как-то стало спокойнее на душе. Карина сейчас находится у новых хозяев, надеюсь, они будут с ней нежны и будут любить ее так же, как я бережно храню воспоминания о своей погибшей подруге. Ее нет, но ее куклы живы и радуют людей вокруг, воздействуют на мир. А это значит, что она есть, но в другом качестве, другом воплощении. Возможно, это и есть бессмертие.

Наша затея удалась, и, купив вина, мы смогли попасть под покровом ночи через моего друга-охранника в стеклянный купол на доме Зингера. Город буквально лежал у наших ног, а вернее, его самая лучшая и старая часть. Мы положили куртку и пальто на площадку, сели на них, поставили вино на ступеньки маленькой винтовой лестницы, ведущей к вершине купола, и долгое время просто смотрели на огни. Ночь вступила в свои права: дневные заботы были отброшены, самые чистые и лучшие идеи вновь выходили на первый план. Мы читали стихи русских поэтов, пили, танцевали и смеялись. От прежней серости не осталось и следа. Это была хорошая ночь. Утром, усевшись на крыше, укутавшись в плед из рюкзака моей спутницы и прильнув, друг к другу в ожидании солнца, мы провозгласили этот город городом вина и танца. В тот момент я снова подумал про критиков, Мандельштама и декабристов, закат Серебряного века и различных дедушек, которые встретились на моем пути. Всё это стало деталями в калейдоскопе моей жизни. Я жил, а значит, всё было хорошо. Я посмотрел на Машу: ее длинные ароматные волосы были небрежно собраны в хвост, а нос уткнулся в плед, она сидела, обхватив руками колени. Её глаза застыли в ожидании света.

Как только кусочек солнца появился из-за домов, я поймал его и подарил ей со словами:

– С – это судьба. А ты как всегда прекрасна.

И в этот момент я снова обрел себя.

-–

Съев свою шаверму, Коля и Маша подошли к машине Цвета.

– Эта машина как все мы. – с грустной улыбкой сказал поэт, а потом через несколько секунд добавил. – Но ведь не сдается.

– Поехали в сервис. Хоть цену ремонта узнаю, – буркнул Антон с водительского сидения.