– Совсем тяжело?

– Ты про что?

– Про работу.

– Ну, да. Сегодня вот целый тираж газеты арестовали. Где-то там необоснованную клевету увидели представители закона. Газета еще не вышла, а они сразу же всё знают.

– Подозрительно.

– Особенно, когда клеветы нет.

– И что дальше?

– Юристы работают. Завтра продолжим бой.

– Иди спать, ты же сейчас на работе?

– Да.

– Иди спать. Всё будет хорошо. Хватит делать вид, что всё знаешь. Иди отдохни.

– Спасибо.

Положив трубку, Зарёв встал и несколько раз обошел стол в своём кабинете. Он неспешно нарезал круги, заложив руки за спину, и думал, что когда-то любил её. Любил всей душой, всем нутром своим и каждую ночь просыпался со жгучей болью в сердце. А теперь?

Невский в свете фонарей бурлил под окнами. Дом книги уже закрывался.

А что он сейчас хочет написать? О чем просит его душа? Он сел за стол и взялся за ручку. Почему он вообще пишет? А что он мог о себе рассказать? Он и не знал. Наверное, поэтому его так трогали истории других людей.

Он начал выводить на бумаге:

«И мир остановился от …»

Он на секунду замер и продолжил писать. Времени хватило всего на несколько строчек: к нему уже поднимались.

В этот поздний час в дверях кабинета Зарёва появилась Алексия Цвет – изящная жена Антона. Увидев её в дверях, Николай отложил листочек в сторону, думая о том, как её пропустили.

– Не ожидал увидеть вас так поздно, да и вообще не ожидал.