Танатар рассказал и о себе.

Безвинно попавший на север, чего только он не испытал! Это там появилась седина в его усах и бороде. А когда наступил срок возвращенья, он узнал, что его аул находится под властью ханских потомков.

Вместе с одним татарином, делившим с ним невзгоды и скудный хлеб ссылки, он очутился в Кангыргане и неожиданно встретился с Уки. Здесь же он женился на молодой вдове-рыбачке, и вот нынче справил шилдехану по случаю рождения своего первенца.

— Вот, маленький мырза, ты теперь должен понять, что к чему. А пока примемся за рыбу, она уже готова.

Они поели, и Танатар продолжил:

— Я давно мечтал, что аллах сведет меня с ханскими потомками, давно хотел пролить ханскую кровь. И ты, мальчик, первым попался на моем пути. Ты и отец твой Чингиз. Я уже держал подвернувшийся под руку кусок железа. И жалость бередила мне душу. «Ну, в чем виноват мальчик, что с него возьмешь?» И злость: «Не все ли равно, волк или волчонок. Все они твои враги». Злость уже побеждала во мне жалость и разум. Но тут подоспел Каралы, самый уважаемый старик среди рыбаков. Мудрый старик. Он и отвел мою руку. Благодари его, нашего Каралы. Никто бы из рыбаков не заступился за вас. Слишком много горя принесли всем нам ханские потомки и даже твой отец… Ты спрашиваешь, почему не мстили мы раньше? Руки у нас не доходили. А твой отец теперь легкая добыча. Султанства его лишили, опору он потерял, куда податься — еще не знает.

— Откуда вы знаете все это?

— Земля слухом полнится, мальчик. И не сбивай меня своими расспросами. Слушай терпеливо. Возвращался я к себе в шалаш вместе с Уки-апай. Злился я, и она досадовала. Мудрый старик Каралы, но зачем он нам помешал? Я бы сама, говорила Уки, рыбацким ножом в живот пырнула. Хоть и не до веселья потом нам было, но шилдехану надо было начинать, всех предупредили… И вдруг я вижу тебя опять в своем доме да еще с моим ребенком на руках. Снова взыграла злость, снова проснулась жалость. Подросток, думаю, мальчик, К чему его трогать? Кровь у тебя дурная, ханская, но были же и добрые люди в твоем роду. Смотрю, так нежно укачиваешь ты моего сына. А тут опять наш мудрый старик заговорил. И рассуждаю я про себя: ты должен быть счастливым. Тебе предназначена удача. Почему ж моему единственному сыну не стать удачливым как ты? Вот почему ему и досталось твое имя.

Мальчик растрогался. Не все дошло до него, не все он понял до конца, но доброта переполнила его сердце:

— Долгой жизни твоему Чокану и счастья!

— Аминь! Да сбудутся твои слова.

В глазах Танатара появились слезы.