Он снял с пальца перстень с великолепным солитером и подал его молодой девушке — свет от зажжённых в салоне свеч заиграл радужными переливами в гранях бриллианта.

— Вы забываете… — сказала Джулия, дрожа, подавленным голосом, смотря на него пристально и с ужасом.

— А! — произнёс граф с усмешкой. — Понимаю, Мирпор сказывал мне о маленьком романе с каким-то иностранцем, который скоро уедет, а вас запирает и стережёт. Но это не годится для вас; вы должны стоять высоко, очень высоко, и я предлагаю приличное для вас положение. Я остаюсь в Париже, а временному обожателю мы дадим отставку.

И с непринуждённой улыбкой он поднёс её руку к своим губам.

Джулия вскочила, глаза её сверкали, дыхание шумно вырывалось из открытых губ; граф хотел удержать её, но она вырвала руку и бросилась к двери, между тем как удивлённый Нашков остался на софе и следил за нею широко открытыми глазами.

— Отведите меня к матери! — сказала Джулия бывшему в боковом салоне маркизу Вальмори, который разговаривал с другим господином. Джулия взяла маркиза под руку; тот с удивлением взглянул на неё и с любезной готовностью провёл её в первый салон, где Лукреция вела оживлённый разговор с Мирпором.

Джулия подавила своё волнение; потупив глаза, с твёрдой решимостью на бледном лице, она подошла к матери, опираясь на руку маркиза.

— У меня невыносимо болит голова, — сказала она спокойным тоном, — и я хочу сейчас ехать домой.

Лукреция удивилась.

— Что за прихоть, дитя моё! — сказала она со строгим взглядом и недовольным тоном. — Потерпи, скоро пройдёт.

— Я уеду одна, если вы не поедете со мной, — сказала молодая девушка тихо, но с такой твёрдостью, что нельзя было сомневаться в её непреклонном решении, — я хочу избежать огласки, но ни минуты не останусь здесь.

Лукреция враждебно взглянула на дочь; с её губ готово было сорваться сильное возражение, но она сдержалась, встала и, с улыбкой, обратилась к Вальмори:

— Бедное дитя — отдых возвратит ей силы. Потрудитесь проводить нас до экипажа.

Маркиз поклонился.

— Удушливый жар и множество народа расстроили нервы вашей дочери, — сказал он вежливо.

Подошла маркиза де л'Эстрада.

— Боже мой! — вскричала она. — Вы уже уезжаете? Все расходятся так рано, боюсь, что у меня не весело, госпожа Агар также уехала!

— Моя дочь нездорова, — сказала Лукреция, — здоровье её слабо, — прошу вас не беспокоиться, позвольте нам уехать незаметно.

И, пожав руку удивлённой хозяйке дома, она медленно пошла к двери. За нею следовала Джулия под руку с маркизом, не простившись с де л'Эстрада, которая, покачивая головой, обратилась к Мирпору.