По усыпанной мелким жёлтым песком дорожке сада, непосредственно примыкавшего к выходу из внутренних комнат, медленно ходила принцесса Фридерика в простом утреннем наряде. Благородное лицо принцессы с большими голубыми глазами стало печальным в это печальное время, рука которого так тяжело коснулась её девичьей жизни. Но хотя свежие губы не улыбались с беззаботной весёлостью её лет, однако молодость не утратила всех своих прав: из-под грусти и задумчивости, лежавших на гордых чертах этой дочери древнего Генриха-Льва, проглядывало что-то радостное, когда она скользила взглядом по цветам, которые раскрывали свои чашечки при солнечном сиянии и наполняли воздух ароматом.

Рядом с принцессой шла статс-дама графиня Ведель, которая вместе с сыном явилась исполнять свои обязанности при дворе несчастного короля. Нежный мягкий взгляд графини, старой дамы с кроткими чертами и благородной осанкой, часто обращался с сердечным участием на молодую девушку, которой пурпур принёс столько горя.

— Сегодня утром, когда подали брату лошадь для его утренней прогулки, я, правду сказать, позавидовала ему, — сказала принцесса со вздохом. — Как желала бы я сесть на лошадь и помчаться по свежему, чистому воздуху, вдыхая свободу и наслаждаясь утренними лучами солнца!

— Разве нельзя ехать верхом вашему высочеству? — спросила графиня. — Кажется, его величество говорил об этом.

— Ах нет, — сказала принцесса, опять вздыхая, — мама не позволяет; из Ганновера и отсюда я писала об этом в Мариенбург и оба раза получила отказ.

— В таком случае вашему величеству нужно покориться, — сказала графиня с ласковой улыбкой, — в сущности, здесь небольшая жертва, — жизнь требует больших и тягостнейших. Взгляните вокруг, и здесь везде прекрасная, дивная природа — нам, женщинам, суждено жить и действовать в ограниченном круге, и благо нам, если этот круг так же прелестно украшен цветами, как этот сад.

Принцесса молчала несколько мгновений.

— В ограниченном круге, — прошептала она, — да, да, таков жребий женщин. Но, — сказала она с живостью, — надобно сказать вам, графиня, что это нисколько не нравится мне!

Они остановилась.

— Разве нет? — спросила она, поднимая на графиню выразительные, по-детски наивные глаза. — Разве нет людей, которые ошибаются в своём призвании?

Графиня улыбнулась.

— Конечно, — отвечала она, — есть такие люди…

— Ну так вот, — вскричала принцесса, полушутя-полусердито, — кажется, я ошиблась в своём призвании! Мне, судя по всему, следовало родиться мужчиной.

Графиня засмеялась.

— Что за мысль? — сказала она.