С натуральным, непринуждённым движением молодая женщина взяла его под руку; гордый и счастливый, шёл он дальше, мир казался тесен для его ликующего сердца.

Они отправились с поездом из улицы Святого Лазаря, и вскоре локомотив увёз их из океана домов, называемого Парижем.

Когда они прибыли на маленькую станцию Вилль-д'Аврэ, молодой человек спросил:

— Не позавтракать ли?

— Ещё будет на то время, — отвечала мадам Бернар и прибавила с улыбкой: — Как экономные люди не станем бесполезно увеличивать издержки. Закажем завтрак, но сперва погуляем в лесу Сен-Клу, чтобы всё утро наслаждаться природой.

Они заказали скромный завтрак в красивом ресторане, балкон которого был закрыт густыми ветвями деревьев, и потом поспешили в глушь парка, сиявшего всем блеском весенней зелени.

Вступив в тенистую сень, молодая женщина подняла вуаль и прикрепила её к краю шляпки.

— Здесь вуаль не нужна, — сказала она с улыбкой, — дыхание природы укрепит мои глаза.

Легко и грациозно подбегала она к краю дороги, чтобы срывать весенние цветы, которые поднимали из травы свои крошечные, нежные и душистые головки навстречу ярким лучам утреннего солнца.

Восхищенными взорами и с ликующим сердцем следил Жорж за грациозными движениями её гибкой, изящной фигуры. Отдельными словами, часто одной только улыбкой отвечал он на замечания, с которыми она обращалась к нему, продолжая болтать с детской наивностью; когда их взоры встречались, его взгляд загорался глубоким пламенем, и задушевные слова, казалось, готовы были сорваться с его губ, но соседка уже опять срывала цветок или показывала на качавшуюся на ветке птичку.

Она набрала большой букет цветов; всё дальше и дальше уходили они в безмолвный лес, редко посещаемый в ранние часы утра. Отыскивая цветы, они далеко зашли в сторону и очутились посредине леса, под группой высоких вековых деревьев, росших на небольшом мшистом возвышении.

Мадам Бернар шутливо предложила молодому человеку взять часть нарванных ею цветов; она подошла к нему и подала цветы; взоры молодых людей встретились, и в глазах Жоржа было столько страсти, столько выраженья, что лёгкий румянец покрыл лицо соседки.

Она оглянулась вокруг. Густая зелень окружала их со всех сторон, ни один звук многоголосого шума не доносился сюда, слышались только чириканье птиц и шелест высоких, облитых солнцем древесных вершин, качаемых ветром.

— Мы зашли далеко от дороги, — сказала тихо молодая женщина.

— Разве мы затем приехали сюда, чтобы отыскивать людей? — спросил он. — В храме природы человек менее всего заботится о житейских треволненьях.