Слёзы выступили на его глазах; с грустной улыбкой положил он письмо на стол и взял третье.

Он распечатал его почти с робостью — письмо было от Елены.

Увидев почерк молодой девушки, он невольно поднёс письмо к губам.

Потом прочитал четыре мелко исписанные страницы, и когда в простых словах, исполненных, однако, нежной поэзии, он увидел всю чистоту любви, всю верность, всю беззаветную преданность молодой девушки, тогда всей душей унёсся в отдалённую родину: увидел цветущие розовые гряды у пасторского дома в Блехове, увидел полутёмную комнату в Лангензальца, где смотрели на него любящие глаза, когда он боролся со смертью, увидел тёмную ночь в Эйленринде, когда с тоскливым, печальным сердцем прижимал к своей груди дорогую ему Елену, прощаясь с нею и отправляясь навстречу неизвестному будущему. И перед этими чистыми картинами рассеялся весь блеск пылкой парижской жизни, как рассеивается туман пред восходящим солнцем.

Он вскочил и принялся ходить по комнате большими шагами.

— Из этих писем говорит со мной добрый гений моего детства! — вскричал он. — Неужели я погружусь в окружающее меня море, таинственные чудеса которого зовут и манят меня к себе?

Он ходил в сильном волнении.

— Но, — сказал он потом, — может ли моё сердце отказаться от всего упоительного счастья, изведав его? Будет ли преступлением наслаждаться тем, что даёт мне свет и что, однако, так мимолётно? Разве я не могу возвратиться к тихой простоте, насладившись упоеньем жизни, освежив жаждущее сердце сладким источником, который так роскошно бежит здесь предо мною?

Он прижал руки к горячему лбу и остановился у стола.

Его взгляд упал на письмо, лежавшее ещё нераспечатанным на столе.

Он вскрыл его; это была записка от советника Мединга, который вкратце просил его приехать как можно скорее, чтобы получить сведения, интересные для дела короля.

Молодой человек взглянул на часы.

Было десять часов. Он взял шляпу, запер полученные письма и вышел из своего жилища.

Пройдя улицу Монмартрского предместья и миновав площадь Святого Георга, он вступил в улицу Мансар, которая соединяет улицы Святого Георгия и Бланш.

Он остановился у дома недалеко от перекрёстка, позвонил и прошёл через двор к дому, за которым начинался сад с вековыми деревьями.

Сидевший в передней камердинер сказал ему, что Мединг дома и что у него несколько гостей. Молодой человек вошёл в салон во вкусе Людовика XVI, к которому примыкала вторая комната, убранная диванами и креслами. Большие двери в тенистый сад были отворены, на просторном каменном балконе также стояли стулья и сидело шесть или семь мужчин.