Софья Александровна очень взволновалась. И я стал волноваться. А тут случилось вот что. Я упал и ударился головой о лед — затылком — и прямо затылком. К врачу не пошел (нет времени). Началось дня через два головокружение, подташнивание и боль. Пошел в клинику. Меня выругали, уложили на 10 дней и запретили всякую работу. Я воспользовался этим и написал в Дом архитектора, что выступать не могу (всякое волнение — воспрещено, грозили 2 врача — кровоизлиянием в мозгу, давление поднялось со 160 до 210). Еще раз рекомендовал Гроссмана, Бонди, Благого[890]. И представь — они отложили вечер до моего выздоровления, и мне придется выступить на очень трудную тему: Пушкин как представитель стиля классики.

Был позавчера у Качалова. Какой обаятельный человек! После обсуждения программы вечера я его спросил, какую химеру он имел в виду, играя Анатему[891] (со мной был мой альбом). Он указал и рассказал, как изучал лицо химеры, позу ее и ее пальцы. Когда уходил, он подал мне пальто и <я> так сконфузился, что я даже не мог попасть в рукав.

9^го/II Вечер Достоевского — юбилей 75 лет[892]. Назначен и мой доклад «Золотой век в творчестве Достоевского». Итак, видишь, как я занят, учти, что я письма пишу 10 лицам — и все же помни, что ни одно не оставалось без ответа из твоих писем. Посылаю тебе старого хрыча — не пугайся, в натуре я все же моложе.

Сердечный привет от нас обоих.

Твой НА.

О внуке — хорошие вести. Ирина согласилась на регулярную помощь от меня.

22 февраля 1946 г. Москва

Дорогой мой Гогус, никак не могу понять, как у тебя могло создаться впечатление, что я даю вам совет восстановить вашу брачную жизнь. Я ведь писал, обдумывая каждую фразу.

Вот что писал я, вот ход моих мыслей. 1) Ваши отношения настолько нарушены, что в том состоянии, в котором вы находитесь сейчас, мне кажется, что совместная жизнь невозможна. 2) У вас есть дети, очевидно, любимые вами обоими, каждым по-своему. Распад семьи есть безусловный ущерб для них. 3) Ради детей вам нужно перебороть то, что вас разделило, т. е. я хочу сказать — развить в себе доброе желание по-новому подойти друг к другу для восстановления семьи (а вовсе не брака), семьи — т. е. среды для воспитания детей. 4) Мне кажется (это не совет), так просто, ради облегчения быта — соединить опять в двух комнатах вашу жизнь — не следует. Я почувствовал, что для детей — это не будет хорошо — если будет продолжаться та вражда между вами, которая разрушила вашу общую жизнь. Насколько я мог понять — дети могли видеть этот разлад, а ты сам же понимаешь, как это для них нехорошо. Вот почему я думаю, что для возобновления (не брака), а совместной жизни, нужно и тебе и ей что-то по-хорошему пересилить в себе, а любовь к детям может этому помочь.