София закусила кулак, чтобы только не закричать.

– Они… они… – заговорила она почти шепотом, – убили его?

– Не совсем так.

Эльза посмотрела на Максин и кивнула, как бы предоставляя ей возможность продолжить.

– Твой отец вынужден был скрываться, София.

София быстро заморгала, не в силах как следует осознать услышанное.

– Скрываться? Но почему? – спросила она.

– Кто-то его выдал, – ответила Эльза все тем же приглушенным голосом. – Немцы узнали, что он участвовал в незаконном печатании листовок. Потом твой отец заболел, и мы не смогли достать нужного ему лекарства.

София переводила взгляд с одной на другую, потом снова посмотрела на мать, которая обреченно покачала головой.

– Нам пришлось вывезти твоего отца из Рима, – сказала Максин. – Мне очень жаль… Он не выдержал испытаний и умер в пути.

– О mio signore![36] Не может быть. Только не отец. Только не он.

София с трудом сглотнула подкативший к горлу комок, ее душили слезы.

Максин и Эльза молчали.

– Ты… ты была при этом с ним? – спросила она у матери со всхлипом в голосе.

Эльза кивнула.

– Я этого не перенесу. Он знал, что умрет? Он сильно страдал?

– Он был очень болен. Да, знал, что ему осталось совсем мало. Но отошел он тихо. Просто уснул и больше не проснулся.

Глаза Софии наполнились слезами.

– Он знал, как сильно я его любила? Мама, я же никогда не говорила ему об этом. Ни разу.

– О моя девочка, конечно знал. Ты была светом всей его жизни.