Встревоженная новым известием, Аиха провела всю ночь в беспокойстве. Не найдя никакого средства к освобождению несчастного, она решилась открыть все королеве, но Маргарита раньше полудня никого не принимала. Она с нетерпением дожидалась назначенного времени и пришла получасом раньше. Королева была в церкви. Это было в Буэн-Ретиро. Аиха дождалась возвращения королевы в приемной зале нижнего этажа, из которой были выходы в покои, в церковь и сад.

Встретив Хуаниту, Аиха узнала, что королева воротится из церкви по непредвиденному случаю еще позже обыкновенного. Утомленная и в изнеможении, Аиха села на диван.

– Какой ужасный жар! – сказала она.

– Не прикажите ли лимонаду, сеньора? Я вам принесу того, который приготовляю для королевы.

– Ах! Пожалуйста! Я очень рада выпить чего-нибудь.

Хуанита через несколько минут принесла стакан лимонаду; но Аиха, прислонясь в угол дивана, уснула.

– Бедная, как она утомилась! – подумала Хуанита и, поставив тихонько лимонад на стол, ушла.

Аиха крепко спала. Во сне она видела освобождение Пикильо.

В это время в дверях из сада появилась графиня д’Альтамира. Заметив Аиху, она остановилась, долго и пристально смотрела на спящую, и лицо ее то краснело, то бледнело, графиня трепетала.

– Воля Всевышнего… Он сам указывает случай! – подумала она, вспомнив слова иезуита.

Случай был самый удобный.

Графиня осмотрелась, – все тихо; прошла по зале мимо Аихи, та крепко спала. Графиня подошла к ней, еще раз пристально посмотрела на свою жертву, потом поспешно, вынув из кармана флакон, налила несколько капель в лимонад и вышла в сад.

Через несколько минут она заглянула в окно, но Аиха все спала, и полный стакан стоял на столе.

– Что же она, проснется или нет? – спрашивала себя графиня, и лицо ее пылало яростью и страхом.

Она хотела чем-нибудь разбудить Аиху, но, опасаясь быть замеченной, ушла в конец сада, где встретила несколько придворных дам, ожидавших возвращения королевы.

Через полчаса придворные дамы проходили через залу. Аихи уже не было, и стакан был пуст.

Глава III. Акт

Глава III. Акт

Через несколько дней после этого происшествия тюремный смотритель инквизиции дон Мануэло Эсковедо получил записку Сандоваля внести в списки молодого монаха и проводить к герцогу Лерме для сообщения важных сведений. Пикильо уже совершенно отчаивался, но эта записка отворила ему ворота инквизиции. Все страдания, которые он претерпел в жизни, не могли сравниться с теми, какие он испытал в эти восемь дней. Он был почти подле Аихи, но не мог помочь ей. Теперь он свободно мог бежать к ней и отвратить ее смерть.