По мёрзлому шляху спешил скорый гонец. Осадил коня, при помощи гридней соскочил наземь, утонул в глубоком поклоне перед Мономахом.

Оповестил хриплым голосом:

— Братья твои, князья Олег и Давид Святославичи, идут к тебе с дружинами черниговской и северской.

Князь Владимир оторвался от своих дум. Гонцу он лишь кивнул в ответ головой. Снова, как и намедни, овладел им тяжкий гнев. Святополка, этого ничтожного князька, сам он посадил в Киев на стол, желая иметь в борьбе против Олега и половцев союзников в лице столичных бояр. Сколько воевал он, сколько сил приложил, чтобы помирить русских князей, чтобы убедить их всех вместе выступить в степь против общего врага! Казалось, он достиг своего, и снем в Любече достойно увенчал его долголетние усилия. И вот в единый день и час всё пошло прахом. Гаже всего было то, что Святополк и Игоревич обвинили его в несуществующем сговоре с Васильком. Мол, хочет Мономах отобрать у старейшего князя Киев, а Васильку отдать Волынь. Какой жуткий бред! Если бы было так, он бы не отдал великий стол Святополку и тогда, четыре с лишним лета назад.

Стегнув коня, Мономах повернул в сторону воинского стана. Окликнул молодого воеводу Фому Ратиборича, приказал громким голосом:

— Сворачивайте вежи. Идём на полночь, встречь Святославичам.

...С Олегом и его братом Давидом они втроём сидели в походной веже. За войлочной стенкой свистел ветер, сыпал первый снег, тут же тая и образуя лужи. По небу плыли густые серые тучи.

Пили князья сладкое ромейское вино, думали невесёлую думу. Все трое были возмущены мерзким преступленьем Святополка и Игоревича. Но если Мономах вёл себя сдержанно и лишь хмуро взирал на играющие в походной печи языки огня, то Олег после первой же чары внезапно разбушевался.

— Немедля надобно, братья, на Киев нам идти! Отберём град отцовый и дедовский у сего недоумка Святополка! Экую гадость учинил он! Василька ослепил! Енто кем же быть надобно, каким изувером! — восклицал он.

Смотрел Мономах на метающего громы и молнии Олега, и не по себе становилось ему. Ну, прогонят они сейчас Святополка из Киева, и что тогда? По ряду очередь Святославичей занимать великий стол. Давид — он слаб и во всём всегда уступает честолюбивому младшему брату. Коли сядет в Киеве, то только и будет слушаться Олега. Олег же, беснуясь, крича, что надо немедленно идти на Киев, добивается великого стола. Если же почует он силу и власть, то начнёт наступать, как случалось ранее, на Владимировы волости. Тогда ни о каких походах на половцев и речи быть не может. Ибо тех же половцев призовёт Святославич на Русь, с ними вместе станет воевать против Мономаха и иных князей. Нет, пускать Олега на киевский стол — что козла в огород!