Медленным, тягучим соком текла витиеватая речь седобородого иерарха. Для Владимира сок этот был сладок. Всё сделали, как следовало, его люди. Теперь пускай попусту гремит Олег доспехами. Против Церкви ему не выстоять, равно как и против киевских бояр. Пропала всуе надежда твоя, волк алчный!

Мономах бережно поднял бросившуюся перед ним на колени княгиню Анну, ласково обнял её и расцеловал в рыхлые, морщинистые щёки, осторожно усадил обратно на столец, умилился, прослезился от бравших за душу слов её:

— Не губите, сыны мои, землю Русскую!

— Помните, что Святополк брат ваш еси! — веско добавил печерский игумен Иоанн.

— Воистину, правда, что отцы наши и деды землю Русскую оберегали и охраняли, умножали и обустраивали. Мы же недостойны суть отцов наших, ибо погубить её мыслим, поскольку Святополк с Давидом зло великое содеяли, — промолвил в такт словам митрополита с видимым сожалением Мономах. — Такого николи в Русской земле не бывало, чтоб брат брата слепил. Варварский обычай сей от греков к нам пришёл. Зло же такое одно зло в ответ порождает. Но мыслим мы идти путями отцов наших и войны и гибели люда киевского не желаем. Пошлём нынче к Святополку людей своих ближних, чтоб определить, как далее нам поступать.

Давид Святославич согласно кивал, говоря:

— Да, да, брат, тако и содеем.

Олег, с досады сорвав с головы шишак и волчий подшлемник, угрюмо помалкивал. Он понимал, что Мономах его обставил и что теперь всё опять, в который раз, пойдёт по начертанному дальновидным и умным двухродным братом пути.

...После долгих прений в Киеве учинён был договор о том, что Святополк с киевской дружиной сам пойдёт на Игоревича как смутителя и нарушителя клятвы и либо выгонит его из Владимира-на-Волыни, либо поймает и приведёт князьям на суд.

Отхлынули от Киевского Левобережья рати переяславские, черниговские и северские, тишина установилась в борах и плавнях приднепровских. Только выла по-прежнему, заметая снегом шляхи и тропы, свирепая зимняя вьюга.

ГЛАВА 70

ГЛАВА 70

Крепостные стены Бужска, сложенные из красноватого бука, были хорошо видны со стороны расположенного на окраине хвойного леса лагеря Володаря. Над воротной башней реял жёлтый волынский стяг. Там, за этими стенами, скрывался главный враг князя Володаря — гнусный ослепитель Давид Игоревич.

Воздух напоён был свежими запахами весны — наступил март, распускались почки на деревьях, синее небо было чисто вымыто, без единого облачка. Ласково пригревало солнышко, журчали ручьи, зеленели ростки свежей травы на лугах, окаймляющих берега Западного Буга и вал Бужской твердыни.