Опытный проведчик подвинулся ближе к узкому оконцу стрельницы и вдруг, указав рукой на юго-восток, сообщил князю обрадованным голосом:

— Половцы!

И в самом деле, на опушке рощи показались скачущие широкой лавой всадники на низкорослых мохноногих степных лошадях. Юшманы[291], колонтари [292], панцирные кояры[293] облегают станы ратников, головы покрывают аварские лубяные шлемы. Раздаётся резкий гортанный многоголосый клич — сурен. На угров обрушивается поток стрел. Среди угорского войска заметно смятение, но вот вырывается вперёд епископ в сутане поверх доспехов.

«С нами Бог!» — орёт он во всю глотку.

Вместо креста в деснице его сверкает булатный меч. Угры срываются с места и несутся встречь степной коннице. Ряд половецких стрельцов рассыпается в стороны, из-за спин их выскакивают с саблями в руках, издавая гортанный рёв, новые потоки бешеных степных вершников. Закружили на берегу Багры в яростной сшибке половцы и мадьяры. Падают с обеих сторон убитые, пыль клубами вздымается над шляхом, гремит оружие, свистят стрелы, кричат раненые, ржут обезумевшие скакуны. Вмиг всё смешалось, не поймёшь, где кто. Но вот, словно надорвавшись, обессилев, половцы начинают поспешно отступать через брод в сторону рощи. Угры во главе с епископом с радостным:

— Батран! Элере![294] — мчатся в погоню.

— В роще — засада! Да, верно, с двух сторон ещё! — кричит Володарю на ухо Радко. — Ведомы мне повадки ихние! В ловушку загоняет Боняк угорцев!

— Ничего не видать! Пыль столбом! — отвечает князь, не поворачивая головы.

— А может, княже, выскочить нам из ворот да уграм в спину ударить! — предлагает Юрий Вышатич. Он горит нетерпением, стискивая длани в пудовые кулаки.

— Погоди малость! Если, в самом деле, засаду приготовил Боняк, тотчас выступим. Ну, а если нет, нам с уграми одним в поле не управиться, — говорит Володарь.

Половецкие всадники умело разлетались в стороны, затем внезапно перестраивались, собирались в плотные ряды и наносили по преследовавшим их врагам неожиданные удары. В сабельной рубке и те, и другие были сильны. Но вот взвился над головами сражающихся стяг Давида Игоревича. В то же мгновение с обоих боков ударили по уграм прятавшиеся в засаде многочисленные воины Боняка. Мадьяры потеряли всякий строй и смешались. Началось настоящее избиение Коломановой рати.

Вот теперь вперёд! Открывайте врата! На лагерь угорский налетим! Живо! — приказал воодушевлённый Володарь.

Увлекая за собой Радко и Юрия, он бегом бросился из стрельницы вниз.

Вот уже и конь гнедой, осёдланный, стоит перед крепостными вратами. Привычным движением вскакивает князь в седло, ударяет скакуна боднями, здоровой шуйцей выхватывает из портупеи саблю, кричит своим: