Дружины Володаря и Давида Святославича, наоборот, приободрились. Ещё один удар лавой, по-половецки лихо, с просверкай и сабель в блеске одна за одной вспыхивающих молний, и уже уходят, спеша укрыться за надёжными стенами близлежащего городка, ляшские мечники. Исчезает среди них золотистый плащ старого князя Германа, ископыть чёрная покрывает землю, а гроза стихает, столь же быстро и стремительно, как началась.

Уже в самом конце битвы шальная стрела ударила в грудь Юрия Вышатича. Тяжело израненного, принесли его отроки в вежу.

...Горели свечи. Отблески огня бросали свет на бледное лицо умирающего. Володарь в скорби застыл на кошмах. Отброшен прочь шелом, снята бронь, в одном тёмном платне, без головного убора, сидел он, нахохлившийся, как коршун, смотрел, вслушивался в слова боевого товарища и друга.

— То ничего... Зато порубали мы их... Ты, княже, не плачь, не горюн... Передай супруге моей и чадам... Пал, мол, сын Вышаты, яко воину подобает, в сече... Нет лучшей доли, чем положить голову за други своя...

Священники, повсюду сопровождавшие рать, соборовали умирающего. Перед смертью, как полагалось по обычаю, постригли его в монахи. Юрий лежал успокоенный, недвижимый. В веже собрались воеводы и старшие дружинники, сидели молча, потупив взоры. Володарь кусал уста, прилагая немалые усилия, чтобы не разрыдаться. Скупая слезинка покатилась из глаза. Вспоминалось, как верно служил ему Вышатич ещё во времена тмутараканского княжения, как вместе плавали они в Корчев, как возил Юрий княжеское серебро в Угрию и как после сражались они плечом к плечу под Перемышлем. Горько, обидно было осознавать, что этого храброго, преданного человека больше нет на белом свете. В горле Володаря стоял тяжёлый ком. Слёзы одна за другой заструились по обросшим за время похода щетиной щекам.

— Всё. Скончался боярин Юрий Вышатич, — со скорбью промолвил воевода Верен.

Он закрыл умершему глаза.

Согбенный молодой иерей начал читать заупокойную молитву. Не в силах более находиться в веже, Володарь тихо поднялся.

— Пойду проверю сторожи, — вполголоса сообщил он воеводе Верену.

...Слабый ветерок овевал лицо. Колыхались в воздухе сине-красные и серебристые с чёрным орлом прапоры. Внизу, под холмом слышалось журчание ручья. Вдали, у окоёма, за крепостью, в которой укрылись ляхи, беззвучно вспыхивали зарницы. Заскрипела телега, заржал конь. Отроки и гридни складывали в возы тела убитых, осторожно поднимали и устраивали раненых. Вокруг них колдовали лекари, ощущались запахи отваров целебных трав. Стражи с длинными копьями обходили воинский стан, перекликались.