— Вкрутишь соточку для сугрева?

— Не-е-е-е, мне нельзя… — промямлил я, схватился за ручку подстаканника как за спасательный круг и стыдливо улыбнулся. — Я тормозить вообще не умею… Сперва выпью твои запасы, потом — вагона-ресторана, а потом сойду на каком-нибудь полустанке…

— Так вот… — продолжила она свою мысль, закрывая шкафчик. — Как ты думаешь, откуда столько ведьм на свете?

Я пожал плечами.

— От неразделённой любви, от похоти бабской.

— Слушай, Жаннет… Я тут нашёл её дневник. Она прятала его в тайнике, но я дедуктивно вычислил… В этой толстой тетрадке была вся её жизнь, начиная с пятого класса. И в школе, и в институте ей нравились какие-то мальчики, которым она объяснялась в любви на страницах этого дневника. Я замучался это читать — натуральная вата. Два раза засыпал. Но… из неё полилась такая поэзия, такая духовность, когда в феврале 2000 года в её жизни появился я. После прочтения этого литературного шедевра даже я поверил в любовь. А что по факту? Холодные глаза и вечное желание содрать с меня кусок кожи.

— Ты умная женщина — объясни мне превратности женской любви.

— Короче! — сказала она решительным тоном. — Это лишний раз доказывает, что бабам верить нельзя. Их слова ничего не стоят. Их слёзы — просто вода. Понимаешь? Тем более ты допустил большую ошибку: ты предал её, ты уехал к жене, и теперь она будет тебе мстить.

— Так что беги от неё, парень! Беги! Пока не поздно! — кричала Жаннет, и на щеках её выступил лихорадочный румянец, а потом бормотала чуть слышно, еле шевеля губами: — Она не успокоится, пока не загонит тебя в грунт… По себе знаю… А потом придёт на могилку с букетиком гвоздик, вся в трауре, неотразимая такая, и будет горько плакать: «Бедный мой Эдичка, на кого ж ты меня покинул?»

Я пригубил холодного чаю и надолго задумался, а потом спросил её:

— Ты что… вдова?

— Уже пять лет, — ответила она, смиренно опустив глаза.

— Не пробовала кого-нибудь найти?

— Кому я нужна? Старая. Страшная. Да ещё проводница! — Она громко рассмеялась, и я поддержал её, но честно говоря, мне было не до смеху: меня колотил холодный озноб, и я не мог ни о чём думать кроме водки, которая томилась в шкафчике.

— Ну ладно, пойду к себе, — сказал я. — Тебе уже спать пора… Без сменщицы работаешь?

— Народу нет… Какие сменщицы?

— Спокойной ночи. — Я встал с диванчика и пошёл в своё купе…

— Эдуард! — окликнула меня Жанна.