И вдруг меня осенила безумная мысль:

— А что если сойти с поезда и задержаться здесь на полгода?

— А чем будешь заниматься? Как на хлебушек будешь зарабатывать?

— Пойду работать в депо… Электриком… Слесарем… Да хоть грузчиком… Какая разница?

— Не валяй дурака. Завтра утром ты проснёшься и пожалеешь об этом. Кинешься бегом на вокзал и сядешь в любой проходящий поезд, лишь бы здесь не оставаться. Это же погост для живых людей!

В этот момент я услышал голос из репродуктора:

— Внимание! Поезд до Нижнего Тагила отправляется через пять минут. Стоянка сокращена. Повторяю…

— Чёрт! — выругался я и побежал на перрон.

Когда я появился на платформе, все двери поезда были уже закрыты, и только моя Жанночка с тревогой вглядывалась в темноту, стоя у распахнутой двери и переминаясь с ноги на ногу.

— Эдуард, ну ты даешь! Ты где шляешься?!

— Совершал экскурсию по городу, — ответил я.

— Чего?! Огребёшь когда-нибудь на свою тощую задницу!

— Ты так разволновалась, Жаннет! — воскликнул я, нежно приобняв её за талию. — Поможешь скоротать ночку?

— Ты о чём, малыш? — молвила она грудным басом. — Я вообще-то при исполнении… Это у тебя — отпуск.

— Ну ладно… Что ты из себя целку строишь? Не первый раз замужем? Да?

— Давай шевели булками! — рявкнула она. — Тоже мне жених выискался! — Но по выражению её глаз было понятно, что она разомлела от моих ухаживаний, и у неё даже румянец выступил на щеках.

— Жануля! — орал я, поднимаясь по ступенькам. — Из нас получится охуительная парочка… Даже круче, чем Бонни и Клайд!

Через пять минут мы уже сидели в служебном купе, цмыкали крепкий чаёк и закусывали антоновскими яблочками. За окном всё так же мелькала степь и висела полная луна. Поезд летел на всех парах: «Тах-тах, тах-тах, тах-тах», — мне было очень комфортно и уютно в обществе этой грубоватой простой женщины, словно я после долгих скитаний вернулся домой. Я — простой русский мужик.

Тётка она была, конечно, улётная, как и многие проводницы — прожжённые русские бабы, которые на своих мощных плечах несут все тяготы жизни. Такие бабы круче любых мужиков, и моя «стюардесса» была типичной представительницей этого класса. Женись на такой — будешь как у Христа за пазухой. Она будет носить тебя на руках как в прямом, так и в переносном смысле этого слова, ни то что все эти субтильные стервы, которые умеют только мозг выносить мужикам.

Как говорится, слово за слово, под мерный стук колёс начался задушевный разговор, в котором не было места для понтов и лицемерия. В основном говорил я, а моя визави внимательно слушала, подперев свою лошадиную челюсть здоровенным малиновым кулаком. Её маленькие колючие глазки пронизывали меня насквозь и вытягивали из меня самые сокровенные вещи. Таким, как она, врать невозможно.