Поезд начал потихоньку останавливаться — заскрипели тормозные колодки. В окне проплывали мрачные пакгаузы, товарные вагоны, тусклые фонари. Появилась привокзальная площадь — на перроне в разные стороны метнулись какие-то люди с котомками и чемоданами. Наконец наш вагон остановился напротив фасада с табличкой «Тихорецкая. СКЖД».

Арочные окна с лепниной, мезонин с механическими часами, красная кирпичная кладка — всё это подчёркивало особый архитектурный колорит вокзала. Я очень живо представил себе, как в Гражданскую войну приходили на этот перрон теплушки и бронепоезда и как их встречали с оркестром будёновцы в длинных шинелях, как уходили отсюда на фронт эшелоны под марш «Прощание славянки» в 1941 году.

Потом я вышел на платформу, закурил, прогулялся туда-сюда, втянув ноздрями тёплую южную ночь с нотками графитовой смазки и солидола. Вспомнил, что заканчиваются сигареты. Открыл пачку — три штуки.

— Сколько стоим? — спросил у Жанны.

— Двадцать пять минут. А ты куда собрался?

— За сигаретами. Вон туда… — Я ткнул пальцем в конец перрона, где светилась тусклая неоновая вывеска небольшого магазинчика.

— Только без канифоли, — сказала она строго. — Стоянку могут сократить. Слушай диктора.

— Хорошо, Жаннет. Если что, рви стоп-кран.

— Давай без этого…

— Тебе что-нибудь купить? — спросил я тоном джентльмена.

Она удивлённо выпучила на меня глаза.

— Ну, например, эклеров.

— Иди давай, болтун! — И тонкая усмешка искривила её бледные ненакрашенные губы.

Выйдя из магазина, я не пошёл к своему вагону, а завернул за угол и очутился на привокзальной площади. Постоял там, огляделся. В темноте двигались какие-то люди: были слышны голоса и шарканье ног. Какая-то деклассированная личность катила тележку, набитую барахлом. Серая «волга», прилипшая к бордюру, пялилась на меня единственным зелёным глазком, напомнив забытую песню. Тусклые огни фонарей расплывались в пыльных сумерках.

Вдоль площади тянулась улочка с деревянными одноэтажными домами, потонувшими в тени садов. Остроконечные силуэты южных тополей возвышались на фоне звёздного неба, а дальше под луной стелилась бескрайняя степь.

— Удивительной захолустье. Как здесь люди живут? — сказал я вслух и тут же спросил у самого себя:

— Хотел бы остаться на время в этой сонной лощине?

Подумал секундочку и ответил:

— А почему бы и нет? В Тагиле сейчас — унылая дождливая осень, а здесь — такая сакральная тишина… Покой… Вот где нужно собирать камни.