«Если бы моей персоной заинтересовалась служба безопасности, то они просто пришли бы на моё рабочее место или вызвали бы к себе в контору, как это уже случалось неоднократно, — подумал я. — Что-то происходит, но это никак не связано с работой…»

Закрывшись в кабинете на ключ, я прилёг на свой любимый диванчик и собрался минут двадцать подремать, чтобы завязалась хоть какая-то жиринка после обеда. Я закрыл глаза и прогнал из головы тревожные мысли. Тело постепенно наполнилось умиротворяющим теплом, и на внутренней поверхности век побежали какие-то картинки, — мне всегда хорошо спалось на рабочем месте, — я сладко потянулся, уперевшись пяточками в подлокотник, и провалился в безмятежный сон…

Кто-то подёргал дверь — я приоткрыл один глаз и тут же закрыл его. «Пошли все на хуй», — прошептал я, но кто-то тихонько постучал. Я нехотя поднялся — скрипнули пружины. Я повернул ключ в замке и толкнул дверь — мой кабинет начал заполняться людьми в милицейской форме.

Среди них был один в штатском, который представился старшим оперуполномоченным уголовного розыска Карпухиным, — это был маленький невзрачный человек в сером плаще и в серой кепке, у него были тонкие черты лица, прямой нос и близко поставленные, слегка выпуклые глазёнки. Он часто ими моргал и слегка заикался, когда спрашивал у меня фамилию, имя, отчество и год рождения.

— Набоков Владимир Владимирович, — ответил я, чуть зевнув спросонья, — 22 апреля 1899 года рождения.

— Что? — спросил Карпухин. — Изволите д-дурака валять? П-паспорт есть с с-с-собой?

Ребята из ОМОНа усадили меня на диван и держали под прицелом укороченных АКС-74, а в дверном проёме маячили мои коллеги: Саша Мыльников, Лена Соколенко, Серега Шахторин и кто-то там ещё. У меня возникло впечатление, что я смотрю боевик, в котором исполняю главную роль. Последний раз эту роль я играл в 1991 году, когда наручники точно так же защёлкнулись на моих запястьях, но после первой судимости я стал более изворотливым и осторожным, поэтому мне почти всегда удавалось избегать правосудия; к тому же у правоохранительных органов были задачи поважней, нежели гоняться за каким-то фраером.

— Вы же знаете, как меня зовут, — ответил я, вальяжно развалившись на диване. — Сегодня в обед срисовали… А я-то чувствую, что где-то подгорает, но понять не могу — где? Я же законопослушный гражданин: даже водку перестал пить, курить бросил, улицу перехожу только на зелёный свет. Перепутали Вы меня с кем-то, товарищ капитан.

— Мы Вас задержали для п-проведения с-следственных мероприятий. П-прошу вас одеться и следовать за нами.