— Остапчук! Беги разыщи лампу или фонарь! У жителей возьми… Да захвати там старика из арестованных каменорезов. — И капитан выстрелил из нагана в темноту.
Партизаны насторожились.
— Ну, теперь всё! — простонал один партизан и зашаркал одеждой по сырой стене: — Идемте глубже, они сейчас пойдут на нас.
— Тише! Пристрелю!.. — гневно бросил Петька в темноту.
— Вперед, господа!
Каменорезы двигались ощупью вдоль стены, впереди офицеров, приближаясь к партизанам, которые затаив дыхание стояли за выступами.
— Не стрелять! — строго прошептал Шумный.
Он и Слюнько, выждав, пока каменорезы подошли к выступам, схватили вскрикнувших от испуга стариков и в одно мгновение исчезли в темноте.
— По офицерам пли! — скомандовал Петька.
Раздался выстрел, другой, третий. Белогвардейцы валились на землю. Капитан был ранен и, лежа на земле, все еще командовал и стрелял наудачу. Прицельный выстрел Слюнько — и капитан умолк.
— Ну что, поймали?! — кричал Слюнько. — Понюхали, чем пахнет?!
Белые не рисковали больше заходить в подземелье. Они до вечера бесновались наверху и непрерывно обстреливали все заходы.
Ночью каменорезы помогли партизанам пробраться по туннелям туда, где был весь отряд. Там они узнали, что все каменоломни окружены.
Дидов отдал приказ партизанам не стрелять из каменоломен.
Четыре дня белые подолгу стреляли в глухую темноту подземелья. На пятый они сняли осаду, полагая, что партизаны задохлись, как это было в Аджимушкае.
ГЛАВА ШЕСТАЯ