Ахтем проворно взял у нее поднос и поставил на столик. На подносе стоял кофейник с узким горлышком, тарелка с брынзой, тарелка с хлебом и блюдце с крошечными кусочками сахара.

— Пей, улан, кофей, — сказал хозяин по-русски Богомольчуку.

— Не откажусь…

Киричаев как душевному своему другу признался Ахтему, что он теперь находится в каменоломнях у Дидова.

Ахтем, услышав это, даже откинулся назад, круглые, дикие глаза его, казалось, вылезли на лоб.

— Этого не надо было делать!

— Почему?

— Потому что теперь всем татарам надо подниматься против красных. Надо скорей выгонять их из Крыма. Крым наш… Нам надо спасать Крым от красных для себя. Ты не сердись па Абдуллу Эмира, он первый у нас человек. Мы все желаем, чтобы он был ханом Крыма. Сейчас он хозяин Керченского полуострова, и все татары должны ему подчиняться. Он собирает татар на войну. Теперь ты понимаешь, почему ты не должен быть за красных?

Киричаев побледнел и ничего не ответил. Он поверил, что слухи о том, что Крым будет самостоятельным татарским государством, правильны.

— Вчера к нам приехал Асан-оглы, — продолжал Ахтем, — Он теперь не старший рабочий Абдуллы Эмира, а командир эскадрона. Мы все, старые кавалеристы, записались к нему. Сегодня уезжаем к Абдулле, там собирается отряд.

— Асан-оглы тут? — удивился Киричаев.

— Да, я записался в эскадрон Асана-оглы. Я — татарин, и я только для татар. Али, ты должен быть со своими братьями татарами, бороться за свой Крым. Мы простим тебе, иди, стой за свой родной народ…

Киричаев поднял руки, как на молении, а потом резко опустил их.

— Нет…

— Гм… Против татар идешь?.. Изменник!

— Я бедным татарам не изменяю.

— Али, подумай… Впереди — смерть!

Киричаев побледнел, поднялся и прошелся по комнате.

Богомольчук отставил чашечку с кофе и тоже поднялся, насторожился.

— Али, в чем дело? Скажи, о чем он говорил?.. Пойдем отсюда. Не нравится мне этот хозяин, — решительно заявил Богомольчук.