1

В нескольких верстах от древнейшего городка в Крыму — Еникале, расположенного на мысу в горле пролива, со стороны Азовского моря, спряталась среди голых гор, на оползне обрыва, маленькая рыбачья деревушка Осовины.

В темную, ветреную ночь Березко со своим штурмовым ботом подобрался к берегу и высадил двух человек для каких-то тайных дел. Он договорился с ними о дне встречи, а сам ушел в Осовины, к знакомому рыбаку. Березко сказал ему, что прибыл сюда половить рыбы.

— Тебя, Мартын Федорович, от души принимаю в свой угол, — с радостью заявил рыжебородый коренастый рыбак Антон Угрюмый. — Давай поселяйся как у себя дома!

Он был так рад появлению в его доме знаменитого рыбака, что тут же куда-то сбегал и принес бутыль густо-красного анапского вина.

— Ну, Мартын Федорович, за твое здоровье да за хороший улов! Давай чокнемся.

— Пошли нам бог.

— Да только вот, Мартын Федорович, — сказал с досадой рыбак, вытирая толстыми, задубленными, покалеченными тяжелой работой пальцами широкие, лезущие в рот усы, — беляки прижимают, дыху не дають. Не пущають, гады, далеко в море. А уж ночью — ни-ни… с берега никуда, заметят — с орудия бьют! Тут, около Еникале, орудия поставили, боятся красных. Ждут от Азова-моря… Да и партизаны тут здорово бушуют!

— Ну что ж, будем ловить у берега, — сказал Березко. — Може, нам бог поможет поймать и у берега…

Ранним утром они вытянули воротом бот на песок и все снасти снесли в дом Антона. Рыбакам своим Березко наказал заняться починкой сетей и делать вид, что они готовятся рыбачить, а сам ушел в Еникале, чтобы оттуда на чем-нибудь уехать в Керчь, находившуюся в двенадцати верстах от Еникале.

До Керчи Березко добрался только к вечеру, когда солнце уже спустилось за гору Митридат, а город окутался сумерками…

Идя кривыми, узенькими переулочками с чахлой зеленью к дому художника Павла Андреевича, Березко надеялся найти там свою семью. Всю дорогу он не переставал думать о ней. Все ли живы?

Благодаря художнику дочь Аннушка стала грамотной, воспитанной и культурной девочкой. Сейчас она виделась ему робким, застенчивым подростком. Отцу хотелось, чтобы она была учительницей; он представил себе родное село, школу и среди шумной ватаги детишек стройную, худенькую Аннушку.

Дверь ему открыла Мария Ивановна. Она всплеснула руками, задохнулась:

— Мартын мой!

Березко обнял жену, тихо приговаривая:

— Ну, ну… не надо, Марьюшка, не надо…