В восемь часов утра из города пришла Аня Березко и принесла штабу печальные городские новости. Белые начали аресты рабочих и на подводах увозили их в крепость. Газеты объявили о захвате партизанами представителя Верховной ставки — полковника Коняева.

В тот же день Военно-революционный штаб получил из города и деревень донесения о повальных арестах и подготовке наступления на Аджимушкайские каменоломни. Вечером на окраине города партизаны-разведчики захватили и доставили в каменоломни еще двух полковников — Краснокутского и Крыжановского.

Девятого апреля в Аджимушкай прибыла из города делегация от так называемой демократической интеллигенции. В состав ее входил городской голова, кадет Сно. Он был очень худой, высокого роста, с бледным лицом. Длинная, огуречной формы, голова его была покрыта фетровой шляпой, а на плечах небрежно накинуто широкое пальто в клетку. С ним прибыл эсер Литкин — дума предложила ему войти в состав делегации.

Когда Литкин попытался отказаться идти в каменоломни, генерал Губатов предупредил его, что он является заложником и если Коняев не будет освобожден, то он, Литкин, будет расстрелян в первую очередь.

Членом делегации оказался и заложник, мастер слесарного цеха Новенков.

Литкин, с белым, нервно вздрагивающим лицом, весь в черном, в легкой длинной накидке на плечах с двумя медными застежками под шеей, изображающими рельеф головы льва, подошел со своей делегацией к зеленому холмику, у которого ожидали их члены Военно-революционного штаба. Литкин остановился перед знакомым ему Горбылевским, взглянул в измученное, обросшее лицо.

— Выслушайте нас от лица заложников и от лица всего города, — сказал он дрожащим голосом. — Мы пришли поговорить с вами о судьбах сотен и тысяч людей…

Горбылевский спокойно осмотрел всех делегатов.

— Прежде всего вопрос! — попросил Литкин.

— Слушаю.

— Живы ли еще полковник Коняев и женщины?

— Все здравствуют и чувствуют себя великолепно, — с ядовитой усмешкой сказал Горбылевский.

Литкин изложил цель своего приезда и вручил пакеты от генерала Губатова и начальника контрразведки капитана Цыценко. Первый обещал мир, при условии освобождения офицеров, другой в категорической форме требовал освободить всех офицеров. В случае отказа, писал Цыценко, завтра в одиннадцать часов дня будут расстреляны все заложники.

Горбылевский быстро прочитывал бумаги и передавал их Бардину, Савельеву и Колдобе. Потом, подступив вплотную к Литкину, заявил:

— До чего довели ваши песенки! Теперь вы еще раз доказали свою подлость и подытожили свое предательство! Скажите: чем вы отличаетесь от эсера Войданова, который завершает свою политическую деятельность тем, что орудует с вооруженными убийцами, открыто уничтожает рабочий класс и крестьянство? Вы вот, Литкин, почему вы не пошли выручать арестованных, брошенных в крепость, не взяли за горло генералов и их палачей, чтобы освободить невинных людей? Почему вы пришли сюда выручать палачей рабочего класса? Испугались, чтобы вас не посадили в тюрьму? Спасаете свою шкуру?..