— Давай, давай послухаем, що воны нам скажут!

— Посмотрим, что за птицы к нам еще прилетели…

— Не верьте гадюкам!

— Тише!

Перед собравшимися на той же возвышенности, с которой сошел Савельев, выросла худая и тонкая фигура Литкина. Не успел он промолвить слова, как послышались со всех сторон возгласы:

— Это ж эсер! Долой! Такого делегата нам не нужно!

— Цэ ихний гусь, цэ не наш!

— Долой белоручек!

— Геть отсюдова!

— К бисовой матери его!

— Товарищи, так это ж той господарик! У панов тарелки лыжэ… Сходь оттуда!

Какой-то надрывающийся голос упрашивал:

— Товарищи! Тише! Да подождите… Выслушаем, что он хочет нам сказать.

Над бушующим народом поднялась рука Горбылевского. Людское море затихло.

Литкин заговорил.

— Граждане, сейчас в городе, — сказал он взволнованно и заискивающе, — арестовано несколько сот рабочих и крестьян. Каждую минуту им угрожает смерть…

— Все знаемо! Говори: что ты хочешь от нас?

— Им угрожает смерть, будут расстреливать тысячу за одного.

— И это мы знаем. Говори прямо!..

— Не верти!