Женщины, утирая слезы, смело подходили к арестованным и подавали им хлеб и брынзу. Рыбаки не могли воспользоваться пищей, у них были связаны руки, но они кивком головы выражали благодарность женщинам.

К смертникам подошли английские и белые офицеры, несколько солдат. Они принесли с собой чемодан, из которого тут же вынули продолговатые белые дощечки и стали вешать их на спины арестованным.

Черные буквы на дощечках гласили: «За связь с красными — смерть».

Арестованных намеренно остановили на людном месте.

Когда конвою была отдана команда отвести приговоренных на место казни, послышался громкий, несколько хрипловатый голос:

— Ермолай Николаевич, что же это?

Вслед за этим из толпы вышел старик с огромной белой бородой, в круглой черной шапке, из-под которой свисали седые космы.

— Березко! Атаман Березко! — послышались в толпе голоса.

Мартын Федорович остановился, поднял голову и спросил: — Ермолай, что случилось?

Ермолай, огромного роста рыбак, попытался было что-то ответить, но не смог, он только покачал старой своей головой.

Англичанин толкнул его прикладом в плечо, и он зашагал вместе с другими.

Большая толпа двинулась за смертниками к лестнице.

Березко, окаменев, смотрел вслед рыбакам.

— Ага, Ермолай партизан была. Я это карашо знаем. Ха-ха! Все, кто был каменоломни, смерть получит.

Березко отшатнулся и впился широко раскрытыми глазами в лицо Асана-оглы — старшего рабочего Абдуллы.

— Асан? Што это значит?

— Кто послушал большевик, капут будет… Смерть будет… И дети их резим! Твоя понимает?

Березко опустил глаза, прикрыл их отяжелевшими веками, потом метнул гневный взгляд на Асана-оглы.

— Предатель! — И, сжав кулаки, бросился на него.

Но Асан-оглы ловко отскочил в сторону, побежал в толпу и скрылся в ней…