Два мыса, расположенные друг от друга на расстоянии километра, сходились полукругом в море, образуя бухту с узким, длинным проливом.

Внизу, на берегу, среди обрывистых скал, стоял большой живописный дом. Облитый лучами солнца, он тонул в густой зелени. Архитектура, украшения, окраска стен напоминали мечеть. Богатейший парк окружал этот дом.

Посредине находился огромный пруд — там плавали белые лебеди и дикие утки. Всюду фонтаны, розы, фиалки, тюльпаны, гвоздика, серебристые тополя, кипарисы, душистая акация…

С западной стороны дома белела колоннами большая терраса, заросшая диким виноградом. Отсюда сквозь гущу парка можно было видеть край зеленого моря. Здесь хозяин имения Абдулла Эмир ранним утром, когда вспыхивало выкупавшееся в море солнце, проводил по смуглому лоснящемуся лицу ладонями и взывал к аллаху, чтобы тот послал ему счастья и здоровья.

Далеко раскинулось имение Абдуллы Эмира: кошары для овец, базы для табунов, лошадей и скота, казармы, где живут сотни людей хуже собак, трудясь не покладая рук для хозяина роскошного дворца. Потоком льется богатство, с полей сыплется хлеб, с моря плывет рыба — и все в карман мурзака.

Было время, когда Абдулла Эмир уже не думал увидеть свои поместья. Красная Армия быстро двигалась, занимая город за городом. Она была уже у Акмоная, в пятидесяти километрах от имения, когда Абдулла Эмир бросил все свои богатства и целую неделю сидел на пристани в Керчи, ожидая парохода, чтобы уехать в Константинополь, где он окончил университет. Но отступила Красная Армия, и он с радостью возвратился в имение.

И вот сейчас гордый стоит Абдулла Эмир над морем на высокой скале, похожей на огромную человеческую голову, и ждет гостей. Круглый, весь налитый довольством, щурится Абдулла Эмир от яркого солнца.

Заметив несущиеся тачанки, он спустился вниз.

— Ах, как я рад! — громко и весело заговорил Абдулла Эмир. — Благодарю, благодарю, что пожаловали ко мне в имение.

Он схватил холеные, белые руки Мултыха и сильно, но почтительно пожал их. Затем поочередно здоровался с остальными офицерами, брал в обе ладони их руки, так же тряс, краснея от напряжения.

Офицеры звякали шпорами, блестели золотыми погонами.

— Как у вас чудно! — воскликнула блондинка, одетая казачьим офицером, обратившись к Абдулле Эмиру.

Гости спустились по длинной тополевой аллее. У самого дома их встретили белобородые на подбор старики татары — слуги Абдуллы Эмира. Они низко кланялись гостям, проходившим на террасу. Посредине стоял огромный стол, покрытый пестрой скатертью, края которой, обшитые золотой тесьмой, свешивались до полу. Вокруг стола ждали гостей богатые тахты, устланные персидскими плюшевыми коврами, с искусно вышитыми подушками.