— Держись, подпускай поближе и колоти гранатами! Здесь место выгодное: все вниз видать, до ночи можно продержаться. Пулеметные ленты берегите. Даром не строчить. Пулемет — наша главная надежда. Поняли?

Подошел Шумный, на ходу объясняя подростку-рабочему, как сбрасывать кольцо гранаты перед метанием.

— Ну, как там у вас? — спросил Колдоба и, не дав Шумному ответить, приказал: — Беги к Дидову. Удерживай там. Дидов ранен.

— Ранен?! — горестно воскликнул Шумный.

Он пригнулся и скрылся в кустарнике. Казалось, настал решительный момент. Дым от пальбы густо окутал всю вершину Митридата, от пороховой гари щемило глаза. В сплошной завесе огня уже совсем близко подступили отборные офицерские группы.

Колдоба метался по верхушке горы. Он выпускал обойму за обоймой; тщательно целясь, бил без промаха. Раненые отползали назад и, заряжая винтовки, передавали их передним товарищам. В непрерывном грохоте партизаны удерживали свою последнюю позицию.

— Эй, товарищ командир, в сторону, в сторону! — раздался голос позади Колдобы. — Расступись, пускаю!

Партизаны, лежавшие впереди, разомкнули цепь.

Колдоба оглянулся и увидел двух партизан, Али Киричаева и старика повстанца в серой рабочей блузе. Они, натужась, вчетвером дружно выворачивали из земли огромный камень-дикарь. Колдоба понял намерение этих людей, оценил его значение и, крикнув: «А ну, давай!» — отбежал в сторону.

Камень вприпрыжку, словно громадный мяч, со скрежетом вкатился в толпу белых. С хрустом перевернувшись на их телах, он гигантскими прыжками полетел к стенам города, где пробил крышу часовенки, окутавшись пылью, словно разорвавшийся снаряд.

Партизаны радостно закричали:

— Ого, так их! А ну, еще!

Все, у кого не было оружия, больные, раненые, охваченные яростью, схватились за камни. Брались по десять человек за глыбу и, раскачав, пускали с горы. Даже умирающие ползли и слабеющими руками помогали товарищам. Несметная сила камней катилась вниз. Камни летели лавиной, высоко подпрыгивая на крутизнах, и сбрасывали, давили солдат, офицеров и юнкеров. Каждый камень сбивал по нескольку человек и, увеличивая силу падения, мчался все дальше и дальше… Казалось, вся гора обрушивается на город. Острый обломок скалы, сбив пулемет белых, угодил в живот полковнику, командующему цепью. Полковник, словно мяч, кувыркаясь, отлетел к обрыву, затем вдогонку за камнем покатился на крышу дома и, скользнув по грохочущей жести, шлепнулся на мостовую бесформенным кровавым комком.

— Батарея, огонь!

Колдоба улыбнулся, видя веселое возбуждение бойцов.

Белые беспорядочными толпами отступали вниз, в город, прячась за стенами, бросая оружие, покрывая склоны горы убитыми и ранеными.