Керчь. № 96.

Вошел адъютант.

— Сейчас же отослать!

— Слушаю. Разрешите доложить — к вам ротмистр Мултых и поручик граф Тернов.

Генерал поднялся и пошел навстречу. Мултых сжал руку генерала, щелкнул шпорами, без приглашения сел. Граф Тернов вытащил из кармана коробку сигар, угостил генерала, закурил сам.

— Ваше превосходительство, имею выразить просьбу, — отчеканил Мултых.

— Ради бога! — Генерал не смущался поведением Мултыха, достаточно зная его нрав.

Мултых приложил указательный палец к рукаву своего френча — там были нашиты череп и две скрещенные кости.

— Считаю, что заслужил, — сказал Мултых. — Корниловец, отличен во всех боях, где имел участие. Да и взятие города…

— Знаю, знаю, — остановил его Губатов.

— Тогда… — Мултых вынул из кармана полковничьи погоны, прямо уперев взгляд пьяно-дерзких своих глаз в переносицу генерала, — тогда… разрешите нацепить.

Губатов растерялся. Закашлялся и кивнул головой.

— Разумеется… Да-да… Но подождите, я не имею права. Буду ходатайствовать… перед командованием. Сегодня же снесусь по прямому проводу.

— Ну, да когда это будет! — процедил Мултых. — Знаете, ваше превосходительство, еще заартачатся. Уж если я победитель, так будьте добры и лавровый венок…

— Я все, все сегодня же сделаю, чтобы вы были полковником, — поспешно заявил Губатов.

— Отлично! — воскликнул граф Тернов.

Мултых смеялся беззвучно, почти не разжимая губ…

Десять часов утра. Туман бесследно исчез. На уходящих вдаль молчаливых улицах лежали груды мертвецов. Город был пуст, и только редкие разъезды мултыховцев нарушали тишину. Крутые каменные лестницы, разрезающие город от самого подножия до вершины горы Митридат, были завалены трупами.