Он действительно знал ее, веселую, такую женственную, милую Ольгу Любатович. Лет десять назад, покинув родину, вдоль и поперек объездив Европу, Подолинский осел в Женеве, завел знакомство с эмигрантами-соотечественниками. И пришлась ему тогда по душе девушка с ясными, как весеннее небо, глазами, русокосая, полная свежести и молодых жизненных сил. Они часто встречались, плавали на лодке по озеру, подолгу ходили в горах... Это были незабываемые дни... Потом... потом Ольгу отозвали домой, он долго ждал ее, не дождался — женился. У них родились три девочки... Семейная жизнь не ладилась, лучше было разойтись. И Подолинские разошлись... Девочки остались с ним.

После долгих колебаний Сергей и Фанни согласились с тем чтобы маленькая перебыла у врача до весны. Ему, ребенку, мол, все равно, а условия у Подолинского несравненно лучше. Сергей Андреевич устроен прочнее, надежнее.

Каким же было их горе, какой мерой надо было измерять их несчастье и какой силой духа обладать, чтобы мужественно пережить то, что произошло спустя две недели. Предчувствие не обмануло Любатович, когда она целовала дочку последним поцелуем. Думали ли Кравчинские, отдавая ребенка, что прощаются с ним навсегда?

В первую неделю пребывания у Подолинского малютка вроде бы начала поправляться, а в начале третьей ее не стало. Не стало и самой маленькой Подолинской. Их скосил менингит, страшной волной прокатившийся по стране.

— Просто рок какой-то, — плакала Фанни. — Свой ребенок не выжил, и чужого не удалось уберечь. Что теперь скажешь Ольге?

— Так и объясним, — еле сдерживая гнев, проговорил Сергей. И добавил: — Когда Ольга вернется.

Он словно окаменел, казалось, весь превратился в обнаженный комок нервов. А вскоре произошло событие, разрядившее не только эмигрантскую тоску и боль, но всколыхнувшее мир: 1 марта 1881 года в Петербурге, в столице Российской империи, на набережной Екатерининского канала, террористами был убит император Александр II.

Газеты запестрили сообщениями о чрезвычайном событии, нередко поражая публику сенсационными подробностями.

Россия оказалась в центре внимания. О ней заговорили все и повсюду: в королевских дворцах, в парламентах, в тавернах, кафе...

Но радость, вызванная известием о смерти самодержца, сразу же омрачилась: в Петербурге, по всей империи начались поголовные аресты; схваченный на месте убийства Рысаков на первых же допросах, где ему обещали сохранить жизнь, начал выдавать товарищей.

Арестованы Перовская, Кибальчич, Тимофей Михайлов, Гельфман. Один из метателей снарядов, Игнат Гриневицкий, которому не исполнилось и двадцати пяти лет, погиб от взрыва собственной бомбы.