Ящики посверкивали в темноте. Свет косым квадратом падал из открытой двери на табачно-бурый ковролин. За дверью – Хили уперся локтями в пол, подтянулся – виднелась замызганная желтая комнатка, которую лампочка под потолком заливала белым светом. Слышался чей-то голос – визгливая деревенская скороговорка, – но слов было не разобрать.

Его оборвал чей-то рык:

– Иисус ради меня палец о палец не ударил, а уж законники – тем паче.

В дверях вдруг выросла гигантская тень.

Хили вцепился в ковролин, окаменел, боясь даже вздохнуть. Раздался другой голос – еле слышное брюзжание:

– Эти змеюки просто мерзкие – и все тут. И Господь тут ни при чем.

Стоявшая в дверях тень странно, пискляво хохотнула – и Хили обмер. Фариш Рэтлифф. Даже отсюда было видно, как он обшаривает темноту слепым глазом – белесым, как глаз у вареной щуки, будто лучом маяка со скалы.

– Я тебе так скажу…

Хили с невероятным облегчением услышал, как Фариш затопал к двери. Из соседней комнаты донесся скрип – кто-то распахнул дверцу кухонного шкафчика. Когда Хили открыл глаза, в дверях никого не было.

– … вот что скажу, ты если устал змей туда-сюда тягать, так вывези их в лес, выпусти там да постреляй всех. Всех пристрели на хер, до последней твари. Или сожги, – громко говорил он, перебивая проповедника, – или в реке утопи, мне все равно. И тогда – никаких проблем.

Недоброе молчание.

– Змеи умеют плавать, – раздался другой голос, явно белого мужчины, только помоложе.

– И что, далеко они уплывут в этом чертовом ящике? – Послышался хруст, будто бы Фариш разгрыз что-то, и он продолжил шутливым, отрывистым тоном: – Слушай, Юджин, ну раз ты не хочешь с ними морочиться, то у меня в бардачке – вон тридцать восьмой калибр. Да я тебе за десять центов их всех перестреляю, до единой.

У Хили заколотилось сердце. “Гарриет! – в панике подумал он, – Где же ты?!” Это же они убили ее брата, а когда они найдут Хили (а они найдут, тут и думать нечего), убьют и его.

Чем тут можно отбиваться? Как себя защитить? По сетке всползла вторая змея, уткнулась рыльцем первой змее под голову – они теперь были как та медицинская картинка, где две змеи сплелись хвостами. Раньше ему и в голову не приходило, до чего же эта примелькавшаяся эмблема (мать отсылала пожертвования в Ассоциацию пульмонологов в конвертах, на которых был такой вот красный значок) – гадкая. В голове у него все смешалось. Плохо соображая, что он делает, Хили дрожащей рукой приподнял задвижку на ящике со змеями.

Вот так-то, это их задержит, подумал Хили, перекатившись на спину и уставившись в оклеенный пенопластовой плиткой потолок. Как пойдет неразбериха, может быть, ему удастся сбежать. Даже если его ужалят, он, наверное, успеет добежать до больницы.