Но чертова баба по-прежнему закрывалась руками, и в конце концов Рой сказал:

– Ладно, пусть будет по-твоему.

– Правда? – с подозрением уточнила Кора.

– Ага. – Рой зашвырнул камень в озеро. Послышался плеск, и только тогда Кора опустила руки. Господи, ну и дура.

Рой никак не мог забыть идиотское выражение благодарности на ее лице. Или – кто знает? – даже любви. Или чего-то такого, чему нет названия. Что бы это ни было, именно оно сильнее всего разозлило Роя и придало ему сил исполнить необходимое. Само собой, он подобрал два камня, не один, и второй, потяжелее, идеально круглый, был зажат у него в кулаке.

Правда, Рой уже пожалел, что врезал Коре так сильно и она так сильно ударилась, разнесла тот причал в щепу – задница под водой, руки торчат. Даже когда очнется, сама точно не встанет. Ей придется орать во всю глотку, чтобы ее услышали. И ведь будет думать, что всё это из-за “Принглс” и зажимов. Рой объяснил ей, что это не так, но бабе разве втолкуешь. Проще даже не связываться. Рой вспомнил официантку из закусочной, куда они с отцом заехали в тот раз, и как эта тетка смотрела на Роя, будто видела всю его жалкую жизнь. Интересно, что с нею стало. Рой надеялся, что ничего хорошего.

Движение

Движение

Оставив Клайва-младшего в “Сан-Суси”, Салли запер Руба в трейлере с мисками корма и свежей воды и до самого вечера объезжал места, где можно застать субчика вроде Роя Пурди, но Роя никто не видел. Правда, по слухам, машину этой женщины, Коры, заметили возле водохранилища, Салли поехал туда, прошелся по грунтовой парковке, но машину не обнаружил. Еще пару раз заглянул к Герту, но тот клялся, что ни Рой, ни Кора в заведении не появлялись. Постепенно до Салли дошло, что эти поиски не более чем для успокоения, дабы убедить себя в том, что лучше делать хоть что-то, чем вообще ничего. Разъезжать по городу легче, чем дежурить в больнице, сидеть возле Рут по очереди с ее мужем, дочкой и внучкой, смотреть на ее изуродованное лицо, ждать, когда она откроет глаза, и бояться, что уже никогда не откроет.

Так что к вечеру, окончательно вымотавшись, Салли вынужден был признать, что больше ничего нельзя сделать – по крайней мере, ему. Если Рой и эта женщина еще где-то поблизости, они рано или поздно объявятся. Если они смотались, их рано или поздно выдаст ее машина. В третий раз за день проезжая мимо окружного дома престарелых, Салли вдруг подумал, что, возможно, стоит сделать одно непростое дело. Проверить, не принесет ли путь максимального сопротивления результаты иные, нежели более привычный путь сопротивления минимального.