– Ты заботился о ферме.

– У нас все есть. Еда. Дом. Сад. Наши дети.

– Мужчине, имеющему детей, всегда нужны деньги.

– Я сохраню это для вас, – пообещал Эмос. – И теперь мы будем о вас заботиться.

– Я сам могу о себе позаботиться.

– Позвольте это делать нам.

– Ты можешь остаться, Эмос. Вряд ли у меня хватит сил обрабатывать землю. Я буду жить в доме, но ты не должен обо мне заботиться.

– Вы не понимаете, синьор. Я обещал синьоре.

Сперанца кивнул.

– Правда? Va bene. – Ему вдруг стало очень спокойно. Решения по-прежнему принимала Аньезе. Они сделают так, как она просила. Исполнят все ее указания.

* * *

Сперанца сел за стол поужинать. Эва приготовила прекрасную венецианскую поленту с грибами и спаржей. По местному обычаю томатный соус был приправлен корицей. Он отрезал полоску поленты и обмакнул ее в соус. Откусил кусочек и закрыл глаза, вдыхая знакомый аромат. Это был рецепт Аньезе.

Еду, которую он ел в плену в Берлине, он не помнил. Он не чувствовал ее вкуса. Ел лишь для того, чтобы выжить, преодолеть еще один день. Сперанца был евреем, но он был и итальянцем. Он никогда не задумывался, как внутри него один сменяет другого, он вообще не разделял в себе две эти национальности, но мир тогда видел только одну.

Закончив ужинать, Сперанца обошел дом, все три комнаты. Каждый предмет, к которому он прикасался, напоминал ему Аньезе, и, как ни странно, это его утешало. Он был образованным человеком, но в пытливости ума не мог сравниться с женой, которая очень много читала. Рассматривая ее собрание книг, он пообещал себе обязательно все прочесть.

Сперанца забрался в постель. Он боялся ложиться спать один в доме, который они когда-то построили, в кровать, которую делили, но оказалось, что зря. Впервые с того дня, как их выслали из Италии, страны их рождения, Ромео крепко проспал всю ночь и проснулся только утром, когда взошло солнце.

Виареджо

Наши дни

Николина поставила на стол миску с paglia e fieno[172]. Посыпала желто-зеленую пасту пармезаном и базиликом. Олимпио налил вина. Анина разложила салат по маленьким тарелкам. Матильда наблюдала, как вся семья накрывает ужин, как раньше это делала она.