Я слегка надавил ему на ноги, чтобы он сместился вперед. К его лицу тут же прилила кровь. Я быстро заклеил ему глаза и качнул его обратно, чтобы он упирался ногами в землю и свободней дышал.

– Слушай меня, Шлегель, – сказал я на беглом немецком. – То, что ты скажешь в следующие минуты, решит, будешь ты жить или нет. Будь осторожен, говори только правду и ничего не скрывай. Ты понял?

Он попытался что-то сказать и кивнул.

– Зер гут. – Я снял ленту с его рта. Шлегель вскрикнул и замолчал, когда я приставил нож к его шее. – Имя. – Я давно полагал, что для допроса немецкий язык подходит лучше всего.

– Теодор Шлегель, – ответил он по-английски. – Я технический советник стальной компании «Маратон», находящейся в Рио-де-Жанейро с филиалом в Сан… Нет! Не надо!

Я разрезал на нем майку, срезал с него трусы – тут тоже без крови не обошлось – и повторил:

– Имя.

Он пыхтел от страха и корчился, пытаясь лучше упереться ногами в земляной пол.

– Теодор Шлегель, – прошептал он.

– Подпольная кличка.

– О чем вы? У меня нет…

Я провел кончиком ножа по его ягодицам. Он завопил.

– Ори сколько хочешь. Здесь все равно никто не услышит, а я за каждый вопль буду тебя наказывать.

Он умолк.

– Твоя кличка.

– Салама.

– На абвер работаешь или на СД?

Он колебался. Я переложил нож в левую руку и погрузил отвертку в банку со смазкой.

– Кто ты? – прошептал он. – Чего тебе надо? Это писатель тебе платит? Я заплачу больше. Ты видел деньги… Ай! Господи! Перестань! Боже мой…

– Заткнись. – Он замолчал, и я повторил: – Абвер или СД?