— Тогда-то у меня возникла мысль переселить племя шедим в Россию, — Чулаки, продолжая висеть в цепях, выпил из рук дознавателя чашку сладкого чая. Это прибавило сил, и он продолжал рассказ, уже не под пыткой, а исполненный молодых воспоминаний. — Тогда русская змея сбросила с себя красную кожу. Старая элита разбежалась, и нужна была новая элита, свободная от красных предрассудков, не расположенная к «традиционным ценностям», в том числе к традиционной семье. Европейские реформы, которые я замышлял, требовали новой элиты. Я погрузил племя шедим на два теплохода, привёз в Россию. В Университете имени Патриса Лумумбы племя шедим выучилось русскому языку. Их поили отваром из коры молодого дуба. Он устранил в них чёрный пигмент, и они стали белокожими, неотличимыми от русских. Я стал насыщать ими учреждения, министерства, университеты, телевидение, армию и монастыри. Так возникла новая русская элита, которая провела европейские реформы, уничтожила всё мертвящее, краснозвёздное. Вождь племени Акайо получил русское имя Егор Тимурович. Это было великое русское время, время «шедим»!

— Вы хотите сказать?.. — Лемнер был ошеломлён. Ему открывалось устройство российской власти. — Хотите сказать, что ваши подельники — ректор Лео, вице-премьер Аполинарьев, режиссёр Серебряковский, публицист Формер — все они из племени шедим?

— Именно так, брат Лемнер. Но подойдите к зеркалу и присмотритесь к своему отражению. Кончики ваших ушей заострились кверху. Это рудимент, оставшийся с тех времён, когда охотники шедим чутко прислушивались к звукам саванны, по которой мчались антилопы.

Лемнер тронул уши. Ему показалось, что заострились верхние хрящики, и он отчётливо слышит топот антилоп.

— Племя шедим растворилось в русском народе и ничем себя не обнаруживало. Разве что мужчинами, не нуждавшимися в женщинах, и женщинами, обходившимися без мужчин. Таких было много в Большом театре, на телевизионных каналах, в Правительстве и в монастырях. Но они утоляли инстинкт размножения по-прежнему, по-африкански. В середине июля, когда вода в озере Ильмень прогревалась, они собирались небольшими группами и уезжали на чудесное новгородское озеро. В лунную ночь обнажённые женщины, среди которых были дамы — министры, дамы — вице-премьеры, дамы — уполномоченные по правам ребёнка, выходили на мелководье и метали икру. Икра была чёрная, красная и тресковая. После небольшой потасовки к икре бежали мужчины. Среди них выделялся огромного роста звонарь из соседнего монастыря. Он срывал на бегу рясу и первым кидался оплодотворять икру. Привыкнув к скудной монастырской жизни, он выбирал икру попроще, тресковую или щучью. Все они знали, что принадлежат к племени шедим, но называли себя «ильменьскими славянами».