Лемнеру было ужасно. Его принадлежность к племени шедим была несомненна. Он помнил ночную веранду, огромную луну над озером, тень пролетевшего фламинго, вылетающую из ночного озера женщину в чёрном трико и свою руку с золотым пистолетом, которым он целил в женщину. Он вспомнил стеклянную стену в кабинете Ивана Аркадьевича. Под стеклом с ужимками влюбчивой самки сидела Ксения Сверчок и чёрный африканец ярился, бил себя в грудь, изображал воина, готовясь стать отцом.

— Иван Артакович по поручению американской военно-морской разведки «Неви енелайзес» и «Ротариклаб» задумал построить подобные инкубаторы во всех городах России и обеспечить бесперебойную поставку мальков шедим во все учреждения. Там они получат первые навыки управления Россией и впоследствии займут видные места в российской элите. Не так ли, Иван Артакович? — мстительно вопрошал Чулаки, глядя на огонёк диктофона.

— Я заставлю тебя умолкнуть! — крикнул Иван Артакович и щёлкнул пальцами.

В комнату ступила Госпожа Влада. Она была огромна, как египетский сфинкс. Её чугунные груди были столь тяжелы, что она поддерживала их руками, чтобы не упали и не разрушили пол. Она у порога наклонила голову с каменным лбом, тяжело, переваливаясь, побежала. С разбега ударила Чулаки головой в живот. Удар был такой силы, что из Чулаки выпали все внутренние органы. Он качался в цепях, и на нём висели его кишки, желудок, печень, сердце, почки и что-то ещё, липкое, красное, мерзкое. Госпожа Влада облизывала свои оловянные губы жёлтым языком.

Глава тридцать шестая

Глава тридцать шестая

Лемнер, непрестанно общаясь со Светочем, знал, что готовится грандиозный судебный процесс над Чулаки и его четырьмя приспешниками. Вместе с ними над всеми исповедниками «европейского пути». Народу будет открыт страшный заговор, направленный на погубление России и убийство Президента Леонида Леонидовича Троевидова, поборника «традиционных ценностей». Будет вскрыта грибница заговора, проросшая сквозь министерства, театры, университеты, партии, общественные организации и даже монастыри. Из русской жизни, из русского сознания изгонялось всё, что связано с Европой и веками несло в Россию несчастья, будь то ересь жидовствующих, церковный раскол, петровские реформы и революции. К процессу подключались историки, культурологи, богословы, лингвисты, знатоки тайных культов, ведающие правду об «европейском черве в русском яблоке».

Чулаки и его подельников готовили к процессу. После дознаний все они были искалечены. Их врачевали лучшие доктора, лечили раны, сращивали переломы. Известные чтецы репетировали с ними будущие покаянные речи. Им шили одинаковые дорогие костюмы — белые брюки, зелёные пиджаки, алые галстуки. Особенно заботились о Чулаки. После удара Госпожи Влады все внутренние органы Чулаки выпали из тела и повисли снаружи, как шляпы на вешалке. Искусные трансплантологи возвращали эти органы на место. Вталкивали обратно кишки, запихивали желудок, помещали в разъятую полость сердце, почки и печень. Чулаки оживал неохотно, упрямился, не желал возвращаться в жизнь, отказывался принимать лекарства. Ему грозили абиссинскими пилигримами, и он принимал лекарства.