Водка в стаканах блестела. Лемнер, отпив принесённую с холода водку, слушал Светоча, стараясь не смотреть в его розовое хрустальное око.

— Удивительно, как пела Чичерина! Эта маленькая хрупкая женщина чувствует войну, чувствует русского солдата, чувствует русскую трагедию. В этой трагедии случается русское преображение, восходит русская Победа, — Светоч, казалось, был тронут. Обожжённая половина лица побледнела, шрамы стали менее заметны, словно лицо хотело вернуть себе прежнюю свежесть и симметрию.

— Война — это женщина. Она и гневная Родина мать, и неутешная вдовица, и сестра милосердия. Чичерина слышит музыку войны. Она и есть музыка войны, — Лемнер старался угадать подлинные цели внезапного визита Светоча. Лана предсказала этот визит, предсказала опасную интригу. Лемнер хотел уловить опасность, почувствовать её сквознячок.

— Мне кажется, Чичерина пела о вас, Михаил Соломонович. Это песни о штурме Бухмета и о вас, знаменосце победы. Уверен, о штурме Бухмета будет написана книга, создана опера. Слагается эпос войны и её эпический герой, — вы, Михаил Соломонович.

— Мне лестна ваша оценка, Антон Ростиславович, — похвала была необычна в устах Светоча. Быть может, она и была сквознячком опасности.

— Это не только моя оценка. Я говорил о вас с Президентом. Он назвал вас выдающимся политическим и военным деятелем. Просил передать, что давно следит за вами, ещё со времен ваших африканских скитаний. Видит в вас лидера нового русского времени. Лидера, как и все большие лидеры, возникающего на сломе времён.

— Времена ломаются, но не сломать бы хребет государству, — осторожно заметил Лемнер. Этим замечанием он помогал Светочу начать задуманный им разговор.

— В этом и есть искусство лидера переменных эпох. Государство проходит сейчас сквозь игольное ушко русской истории. Это прохождение болезненно. У верблюда стачиваются горбы. Один из этих горбов был срезан при вашем участии, Михаил Соломонович. Вы помогли ликвидировать Чулаки, очистили русскую жизнь от вековых гнойников. Но остались другие гнойники. Ваша помощь незаменима, Михаил Соломонович.

— Вы знаете, я верный солдат Президента. Его любое слово для меня — закон. Мечтаю лично встретиться и поговорить с Президентом. Из его уст услышать о великом проекте «Очищение».

— Вам мало того, что я говорю от имени Президента? — хрустальный глаз Светоча стал наливаться рубиновым светом. Это случалось, когда в Светоче начинало тлеть раздражение. — Я приехал к вам на фронт, чтобы передать суждения Президента.

— Мне вполне этого достаточно, Антон Ростиславович. Я дорожу вашим доверием и верю вам, как верю Президенту. Вы помните нашу первую встречу? Уже тогда я беззаветно уверовал в вас, и моё служение Президенту проявляется в моем служении вам, — Лемнер помнил свой визит в Администрацию президента, мятое золото куполов за окном, ошеломляющее предложение Светоча и ту робость, тот страх, что испытал Лемнер в присутствии всемогущего и надменного правителя.