— У Президента громадные планы. Предстоит обновление России. Россия, как медведь, сбросит с себя старую истлевшую шерсть и обрастёт новым мехом. Из России полетят клочья старой шерсти. История железным гребнем причешет Россию, выскребет железными зубьями всю гниль, всё тление. Россия предстанет в новой красоте и величии. Президенту нужны люди, которые причешут Россию. Люди, которые возьмут в руки железный гребень. Вы, Михаил Соломонович, такой человек.

— Смогу ли? — Лемнеру казалось, он ступил на блестящий лёд, под которым чёрная глубина. И хотелось отступить, уйти со льда, но ноги скользили, под ними грозно, немо таилась глубина, ждала, когда лёд хрустнет, и глубина примет Лемнера. — Моё место на фронте. Я создал военное формирование, способное побеждать на войне. Соединение «Пушкин» может стать основанием новой российской армии. Если Президент отмечает мои военные заслуги, я готов перенести мой опыт на более высокий уровень. Пост министра обороны поможет мне реорганизовать российскую армию. Она займёт подобающее место в новом государстве Российском.

— У Президента иное мнение, — остановил его Светоч. Искусственный глаз дрожал, дергался, как уголь в печи. — Президент хочет, чтобы вы оставили руководство формированием «Пушкин» и вернулись в Москву. Там вы получите должность секретаря Совета безопасности. На этом посту вы сможете немедленно включиться в проект «Очищение», — искусственный глаз пламенел, дёргался пепельной поволокой. Здоровый глаз был стальной. Лицо Светоча обрело беспощадность, заставлявшую дрожать губернаторов и министров.

— Я не могу оставить формирование «Пушкин», — Лемнер чувствовал, что наступил момент его жизни, когда смерть страшно приблизилась, лижет его злым язычком, — формирование «Пушкин» — моё детище. Я связан с ним кровью. Я вырастил на поле боя множество командиров, беззаветных патриотов. Хочу войти вместе с ними в Киев и помолиться в соборе Софии Киевской. Как поёт Чичерина: «В святой Софии Златодева. Войду и припаду к стопам. И выпью, в завершенье дела, Победы пламенный стакан».

— Завершенье дела наступит не в Киеве, а в Москве. Указ о вашем назначении на пост секретаря Совета безопасности уже подписан.

— Антон Ростиславович, я не могу принять этот пост.

— Это не предложение, Михаил Соломонович. Это приказ!

— Не могу выполнить этот приказ.

У Светоча здоровая половина лица стала гранёной, как броня бэтээра. Ожог закипел, словно его полили раскалённым маслом.

— Этим решением, Михаил Соломонович, вы превращаетесь из преданного слуги государства в ослушника. Не дай бог, бунтаря.