– Да, я плачу, – честно призналась Клара, – но у меня все хорошо.
Дети просто поверить не могли, что все так счастливо закончилось. Питер, словно задохнувшись словами, убрался в свою комнату, но прежде все же сумел сказать:
– Я понимаю, мне в любом случае недолго здесь жить, но я ужасно рад, что сам этот дом сохранится и еще долго будет существовать как то место, куда я всегда могу вернуться… как
Джойс была несколько разочарована тем, что никаких баррикад и запасных кексов не будет.
– А я уж к сражению готовилась, – призналась она.
– Ты же все равно уезжаешь! – враждебным тоном обронила Рита. – В этот свой
– Да, уезжаю. А все-таки… было бы здорово баррикаду построить!
После этого импровизированного собрания Рита настояла на том, чтобы все пошли к ней в сарай и послушали пьесу, которую она сама сочинила. Джойс, разумеется, не смолчала, упрекнув Риту в том, что та вечно тянет одеяло на себя. Сейчас они окончательно поссорятся, испугалась Клара, но Рита не обиделась и не рассердилась, а со смехом возразила: «Но пьесу-то я
Кларе показалось, что Рита написала блестящее, хотя и весьма мрачное, музыкальное произведение. Доиграв свое сочинение до конца, Рита вскочила, покружилась и заявила: «Немного мрачновато, конечно, но ничего, в следующий раз я напишу что-нибудь более веселое».
Пег, пробравшись поближе к Кларе, так сильно стиснула ее руку, что Клара даже поморщилась.
– Мы остаемся, Пег! – шепнула она девочке. В ответ Пег, чуть приподняв подол юбочки, сплясала джигу и крутилась волчком до тех пор, пока попросту не рухнула со смехом на пол. А Клару пробрала внутренняя дрожь при мысли о том, что Пег могла вновь оказаться во власти сестры Юнис. Теперь-то маленькая Пег была в безопасности, но каково бедным детям в Уолтемстоу, где правит эта бездушная монахиня?..
– Мне только что сказали, что мы вроде бы тут остаемся? – Морин не вошла, а ворвалась в кухню. И Клара в очередной раз подумала, что понятия не имеет, где Морин провела все это время; та давно уже перестала ей об этом сообщать.
– Да, остаемся.