Я взглянула на скатов.

– Я не хочу больше бояться воды. Ты возьмешь меня с собой в море, когда купишь лодку?

– Слушай, – улыбнулся Донован, – да я тебя куда угодно отвезу! Только не туда, где обитают осьминоги. На этом стоп. В конце концов, у меня есть гордость. – Он прижал меня к себе и поцеловал в лоб. – А впрочем, ладно. Я тебя и к осьминогам отвезу, если скажешь. Я все для тебя сделаю, Мэгги!

«Может, тогда попросить его взять на лодку капкейки с кремом и персиками?» – подумала я. Потому что в голове у меня вдруг раздался голос Грозного Элдриджа, вещающего про сладость в награду.

Донован ушел, а я встала и оперлась о парапет. Ноги болели, кожу на шее и руках щипало от солнца. Впервые за долгое время у меня нисколечко не болела голова.

Я избавилась от многого из того, что давно меня угнетало.

Отпустила прошлое.

Отец подошел ближе, и в воздухе что-то переменилось.

– Прости, Мэгги-сорока! – начал он. – Прости, что не рассказал тебе про нас с Кармеллой. Я должен был.

– Скажи ты мне несколько месяцев назад, не знаю, как бы я отреагировала. Но точно так себе. Меня нужно было к этому подготовить, что ты и сделал.

– Я должен был найти человека, который смог бы с тобой поговорить, когда мама пропала. Ведь я понимал, что с тобой происходит. Ты боялась уезжать из города, боялась потерять любимых людей. Боялась так сильно, что цеплялась за них все крепче. Но я ничего не сделал. Потому что, заговори об этом ты, пришлось бы и мне. А это значило бы вытащить на свет ту пустоту, что я так старательно заполнял всякой всячиной. Прости, что подвел тебя!

– Ты меня не подвел. Думаю, каждый из нас просто справлялся как мог. Мы и сейчас справляемся как можем. И, наверное, будем до конца жизни.

– Это точно… – Папа сжал левой рукой висевшую на шее монетку в один пенни.

Обручального кольца на его пальце так и не было, но на загорелой коже еще оставалась белая полоска. В груди сдавило, и я сказала себе, что мне нужно просто прожить эти эмоции. От отрицания, первой стадии горя, перейти сразу к принятию, последней стадии, невозможно. Всем известно, что на этот процесс уходит много времени, а со мной это должно было произойти много лет назад.

– И что теперь? – спросила я. – Как у вас с Кармеллой?

– Мы хотим жить вместе. Решили занять старый дом Кендрика, что стоит дальше по берегу. Отремонтируем его, сделаем все по нашему вкусу. Построим этот дом вместе.

Это было больно. Больно осознавать, что папино новое приключение не связано с мамой. Но ему в жизни выпало достаточно горя. Лишь бы он был счастлив с Кармеллой! А остальное неважно.